Франко - [66]

.

Вполне понятно, что Франко не хотел упоминать о своих раздорах с лидером Фаланги. Ведь после 1937 года националистская пропаганда вовсю работала, чтобы сделать Франко в глазах приверженцев Фаланги наследником Хосе Антонио. Равным образом, стараясь показать свою главенствующую роль в подготовке переворота, Франко, сам того не желая, разоблачает себя в желании приуменьшить посмертную славу Молы как единственного руководителя восстания. В третьей версии эпизода с выборами в Куэнке — наиболее правдоподобной — Аррарас пишет, что Франко снял свою кандидатуру «потому, что предпочел выполнять профессиональные обязанности, так как таким путем, по его мнению, он мог лучше послужить национальным интересам». На все упоминания о трениях между Франко и Хосе Антонио Примо де Риверой было наложено табу²⁴.

После того как Франко снял свою кандидатуру в Куэнке, оценку левыми мотивов поведения Франко дал в своей яркой речи Индалесио Прьето. Он сказал о возможности заговора военных, о том, что «генерал Франко, с его молодостью, с его способностями, с его многочисленными друзьями в армии, — это человек, который в любой момент мог бы возглавить с максимальными шансами на успех... это дело». Но, по мнению Прьето, это не входило в планы Франко, и он высказал догадку, что другие правые заговорщики стараются дать ему парламентскую неприкосновенность, чтобы облегчить его превращение в «каудильо военного переворота»²⁵.

Что касается самих выборов, то в последнюю минуту они были объявлены продолжением предыдущих. По избирательному закону кандидатами могли стать те, кто на объявленных недействительными выборах получил не менее 8 процентов голосов. Так что новые кандидаты не могли бы быть допущены к выборам контрольной избирательной комиссией провинции (Junta del Censo). Таким образом, Хосе Антонио Примо де Ривера, получивший достаточное число голосов, не попал в кортесы²⁶.

Правительство показало себя беспомощным перед лицом растущего забастовочного движения и не хотело даже слышать ничего о военном заговоре. В кабинет входили только республиканцы, потому что лидер социалистов Ларго Кабальеро отказался войти с ними в коалицию, связывая свои надежды с двумя нежизнеспособными сценариями: или республиканцы быстро докажут неспособность провести в жизнь свою программу реформ и будут вынуждены дать дорогу однопартийному кабинету социалистов, или произойдет фашистский путч, который будет сметен народной революцией. В мае Ларго употребил свое огромное влияние в руководстве Социалистической партии, чтобы воспрепятствовать формированию правительства под руководством более реалистичного Прьето. Пока Асанья оставался премьер-министром, правительство располагало все же опорой на различные политические силы. Но вот Асанья и Прьето решают убрать относительно консервативного президента Алкала Самору, чтобы получить на самом верху команду единомышленников. В соответствии с этим замыслом Асанья должен был стать президентом, а Прьето — премьер-министром. Первая часть плана сработала, но на втором этапе Ларго Кабальеро выступил против Прьето и тому не удалось преодолеть сопротивления социалистов. Последствия оказались катастрофическими. Был упущен последний шанс избежать гражданской войны. Испания лишилась опытного и умного премьер-министра, а, сделавшись президентом, Асанья стал все больше отходить от активной политики. Новый премьер-министр, Сантьяго Касарес Кирога, страдавший туберкулезом, не обладал той решимостью и энергией, которые требовались для управления страной в той ситуации.

Трудящиеся города и деревни ждали улучшения своего положения в результате победы на выборах, а получили только рост безработицы. К возмущению хозяев предприятий на работе восстанавливали профсоюзных активистов, уволенных после астурийских событий. Обнищавшие крестьяне то тут, то там захватывали земли и сами проводили обещанные правительством реформы. Землевладельцев особенно тревожил тот факт, что со стороны сельскохозяйственных рабочих уже не было привычного рабского послушания, люди не собирались дать обмануть себя, как это произошло в 1931 — 1933 годах. Многие землевладельцы уезжали в Севилью и Мадрид и даже в Биарриц или Париж, где присоединялись к правым заговорам. Некоторые оказывали заговорщикам финансовую помощь, другие с нетерпением ждали осуществления переворота.

Под энергичным руководством генерала Молы заговор против республики быстро разрастался. Готовился он более тщательно, чем предыдущие попытки переворота. Заговорщики сделали выводы из уроков «санхурхады» 10 августа 1932 года. Они учли, что одного их желания мало, если их не поддерживает гражданская гвардия, а пролетариат готов прибегнуть к мощному оружию всеобщей забастовки. Мола — высокий, в очках — приобрел богатый опыт в бытность в 1930—1931 годах директором службы безопасности и занимался организацией заговора с воодушевлением.. Смелый, с чертами авантюриста, он не боялся опасностей²⁷. Памплона была отличным местом, чтобы оттуда руководить заговором, поскольку там разместилась штаб-квартира наиболее воинственной группировки ультраправых — карлистов