Франко - [65]

.

В истории с включением кандидатуры Франко в список, объявленный 23 апреля, значительная роль принадлежала Серрано Суньеру¹⁶. Двадцатого апреля Франко в письме к лидеру СЭДА выразил заинтересованность стать кандидатом на повторных выборах, предпочтительно в Куэнке. Хиль Роблес обсудил этот вопрос с Серрано Суньером. Когда кандидатура Франко была одобрена, Серрано Суньер немедленно выехал на Канарские острова, чтобы проинформировать свояка. Из солидарности лидер монархистов Антонио Гойкоэчеа предложил снять собственную кандидатуру из списка правых, но Хиль Роблес приказал уйти в тень провинциальному лидеру СЭДА Мануэлю Касанове. Поддержку, которую оказали Франко две организации — СЭДА и Испанское обновление, — не разделила Фаланга, третья политическая партия правых, участвовавшая в повторных выборах в Куэнке. Когда опубликовали откорректированный список правых кандидатов, к Хилю Роблесу пришел Мигель Примо де Ривера и сообщил ему, что его брат против нового списка и считает включение Франко «грубой ошибкой».

Поскольку в перевыборах (в Гранаде) участвовал другой военный — Варела, — Хосе Антонио Примо де Ривера, видя столь явное благоволение правых к армии, счел за лучшее не испытывать судьбу. После своей встречи с Франко накануне февральских выборов он стал рассматривать перспективу попадания генерала в кортесы как несчастье. Он пригрозил снять свою кандидатуру в Куэнке, если из списка не уберут Франко — чего Хиль Роблес сделать был не в силах. Попытки различных лидеров правого крыла, включая Серрано Суньера, убедить вождя фалангистов не выступать против Франко закончились неудачей. Хосе Антонио сказал Серрано Суньеру: «Это дело совсем не для него и, учитывая, что сейчас заваривается кое-что порешительнее парламентских баталий, пусть остается на своей территории, а мне оставит эту, на которой я себя уже проявил». Тогда Серрано с,чел себя обязанным проинформировать Франко о позиции главного фалангиста. Серрано Суньеру удалось убедить свояка, что парламентские схватки и дебаты — не его занятие. Рассуждения о том, что в парламенте он может подорвать свой авторитет, оказались верным ходом. Двадцать седьмого апреля Франко снял свою кандидатуру, а Мануэля Касанову вернули в список¹⁷. Последующие события показали, что Франко не забыл и не простил отношения к себе фалангисгского лидера.

Левые, в частности Прьето, считали, что Франко хочет использовать парламентскую скамью, чтобы возглавить военный заговор. Такое толкование казалось весьма логичным и действительно было озвучено франкистской пропагандой, когда вовсю шла Гражданская война. Однако вопрос остается открытым: действительно ли Франко стремился занять место в парламенте, чтобы, перебравшись на материк, играть ключевую роль в подготовке заговора, или он руководствовался более эгоистическими соображениями. Хиль Роблес полагал, что переход Франко в политику отражал его сомнения в успехе военного восстания. Не связывая себя окончательно с заговором, он ^отел обеспечить себе место в политической жизни, а дальше — выжидать¹⁸. Фан-хул высказал подобное мнение в беседе с Басилио Альваресом (Alvarez), который в 1931 и 1933 годах был депутатом парламента от радикалов в Оренсе: «Может быть, Франко хочет заручиться парламентским иммунитетом, чтобы оградить себя от каких-либо неприятностей со стороны правительства или дисциплинарного наказания»¹⁹.

История с Куэнкой стала для Франко постоянным источником неприятных воспоминаний — это ясно из того, как ее трактовали в дальнейшем сам Франко и его пропаганда. Не прошло и года, а Франко уже переписал ее руками своего официального биографа Хоакина Аррараса. По новой версии, изложенной в 1937 году, правые партии предложили Франко место в списке кандидатов от провинции Куэнка, чтобы защитить его от преследований и предоставить ему свободу действий «по организации обороны Испании». Франко «публично отверг» предложение, потому что он не верил в честность избирательной процедуры и ничего не ждал от республиканского парламента²⁰. Эта нелепая версия подразумевала, что если бы избирательная система работала честно, то

Франко пошел бы на выборы. Позже, в 1940 году, Аррарас убрал это нечаянное свидетельство веры в демократию и заявил, что Франко снял свою кандидатуру из-за «превратного толкования» этого случая²¹. Десять лет спустя Франко в речи перед фалангисгской молодежной организацией Куэнки уже заявлял, что его желание стать депутатом парламента было вызвано «опасностями, грозившими Родине»²².

К началу 60-х годов Франко даже не допускал и намека на то, что искал убежища в депутатском статусе. Теперь, описывая события в третьем лице, он изображает их так, будто бы «генерал Франко искал пути легально покинуть архипелаг, что позволило бы ему установить более тесные контакты с гарнизонами и лично присутствовать в тех местах, где для Движения существовала опасность потерпеть неудачу*. Тут уж Франко вовсе переворачивает историю. Он записывает себе в заслугу тот факт, что Хосе Антонио Примо де Ривера оказался в правом списке. Это попросту неправда. Также неправда, что Фанхул вышел из списка, чтобы уступить место ему, Франко, хотя на самом деле тот сделал этот шаг ради Хосе Антонио. Франко объясняет причины снятия им своей кандидатуры тем, что утром того дня, когда собирались официально объявить выставленные кандидатуры, он получил телеграмму от заинтересованных лиц (los afectados), где говорилось, что его кандидатура не может быть поддержана, поскольку его репутация подмочена (quemado)