Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации - [64]
Общеизвестно, что основным новаторством нищенствующих орденов стал отказ от ухода из обители в безлюдное пространство пустыни: братия идет прямо в мир. Но, как показала М. Ньюмэн на примере цистерцианцев, ещё до появления нищенствующих орденов традиционные монашеские ордена пытались наладить связь с внешним миром. Несмотря на попытку противостоять нормам поведения и системе связей, принятым в светском обществе, цистерцианцы к концу XII в. фактически интегрировались в феодальный социум. Однако внедрение было в феодальные, а не городские структуры[687]. Связано это с тем, что традиционный монастырский уклад исключал город из системы представлений о мире. Монастырь выступал основой аграрного уклада, в нем отсутствовало место городского феномена, необратимо меняющего социальный состав общества[688]. В связи с ориентацией на старый порядок, традиционное монашество не смогло преодолеть кризис первой половины XIII в., результатом которого стало обновление социальных и государственных институтов. Попытка найти новый путь, интегрироваться в городское общество, сохранив «стиль жизни и мышления», например, через университеты, была предпринята. Но поворотный момент оказался упущен, и со второй половины XIII в. традиционные монастыри постепенно пришли в состояние упадка[689].
Нищенствующие ордена изначально ориентировались на проповедническую деятельность как в сельской местности, так и в городской; они повернулись к культуре вне святых обителей, перестали ее игнорировать, включили в миросозерцание и приступили к её активной перемене, настойчиво проникая во все сферы и структуры средневекового общества. Но изменяя социум, "Ordo Fratrum Minorum" и сам постоянно обновлялся. Несмотря на довольно быстро выявившиеся противоречия Устава Ордена между описываемой реальностью и существующей, и вследствие этого возникшую опасность распада монастырской общности, францисканцы неосознанно нашли способ выжить. Адаптироваться удалось благодаря принципу сопоставления «нормы» и «реальности». Первая закреплялась в текстах внутренней истории Ордена, отражая историческое прошлое, а вторая, фиксируя неизбежную интеграцию братии в светские и церковные институты, разворачивала историческое настоящее. Любопытно, что каждый раз под давлением орденского настоящего пересматривалось его прошлое, происходила переоценка ключевых положений внутренней жизни в очередном агиографическом тексте, посвященном Франциску Ассизскому.
Несмотря на все различия, в том числе и сущностные, Францисканский орден необходимо рассматривать как часть "historia ecclesiae", этап монашеской реформы, т. к. парадоксальным образом своей «внесистемностью» он отразил системную идею церкви.
Нищенствующие монахи как бы забрали эстафету реформ, которые традиционное монашество не смогло воплотить в реальность в связи с системной устарелостью. Посредством отрицания, конфронтации и борьбы "Ordo Fratrum Minorum" поддерживал как раз церковную традицию.
В то же время история Францисканского ордена тесно связана с историей средневековых интеллектуалов.
В период Ренессанса XII в. из монастырских и церковных школ выделились частные школы, в которых сформировался новый социальный слой. В начале XIII в. в Западной Европе возникли университеты, сообщества школ, сумевших преодолеть кризис институционализации и продолжить свой исторический путь в новом качестве. Церковь пыталась сохранить контроль над этим феноменом посредством контроля над "licentia docendi". Парижский университет, датой возникновения которого считается 1200 г., когда Филипп II Август даровал ему привилегии, фактически начинает свое существование с 1215 г., когда получил статут от Робера Курсона, папского легата. В это же время в формирующуюся университетскую корпорацию начал проникать Доминиканский орден. Францисканский орден приступил к интеграции в университеты с 30-х гг. XIII в., сохраняя приоритет проповеднической деятельности. Однако конфликт 50-х гг. привел Орден к переориентации на построение ученой корпорации с заимствованием принципов организации у доминиканцев и у Парижского университета. Споры с коллегами во второй половине XIII в. носили скорее внутрикорпоративный, нежели принципиальный характер; с проповеди францисканцы переключись на толкование Священного Писания и основополагающих для ученой культуры текстов. В конце XIII в. университеты уверенно заняли социальную нишу в средневековом обществе, так же, как и нищенствующие ордена. Став частью университетов, которые изначально создавались под покровительством Римской курии, но со второй половины XIII в. использовались короной для разработок в области права, Орден стал опорой светской власти в ее стремлении найти политические и юридические аргументы в споре о соотношении "potestas" и "auctoritas"[690]. Именно поэтому мы можем рассматривать Францисканский орден и как часть истории государств.
Системный кризис первой половины XIII в. привел к переориентации политических систем: от противостояния «папство/империя» к идее национальных государств и их последующему формированию. Следует отметить, что монашество — традиционное и нищенствующее — не осталось в стороне от указанного процесса. Вместе с тем цистерцианцы, создавая образ «хорошего правителя», не содействовали различию между королевской властью и властью феодальных сеньоров, и таким образом не способствовали консолидации власти в руках государей
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
История может быть интересной. Это доказал нижегородский краевед Дмитрий Смирнов. После выхода этой книги автора обвинили в идеализации дореволюционной жизни, в том, что не разоблачал всё отжившее, а любовался патриархальной стариной. За описание множества анекдотичных ситуаций Смирнову тоже досталось. В итоге книгу изъяли из продажи и из библиотек и уничтожили практически весь 10-тысячный тираж. Сейчас это издание — библиографическая редкость. И оно стоит того, чтобы с ним познакомиться.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
«История жизни и достижений Генриха VII» ("De Vita atque Gestis Henrici Septimi Historia", ок. 1500–1502 гг.) — первый официальный литературный памятник (помимо хроник) периода ранних Тюдоров, запечатлевший победу Генриха Ричмонда над Ричардом III Йорком в битве при Босворте в 1485 г. и последовавшие годы триумфа новой династии. Ее автором является Бернар Андре (1450–1522), французский гуманист, английский придворный поэт и историограф, учитель принцев Артура и Генриха (будущего Генриха VIII). «История жизни…» — биография монарха, в которой наибольшее внимание уделяется вопросам генеалогии правителя, легитимности династии Ланкастеров, праву Генриха быть их наследником, жестокости врагов короны. Публикуемый перевод, осуществленный с латинского языка, снабженный вступительной статьей и комментариями, будет интересен не только историкам, политологам, правоведам, но и широкому кругу читателей.
Предпринятое в книге изучение представлений о власти в меровингской Галлии позволило уточнить основные тенденции и периодизацию романо-германского синтеза. Благодаря анализу различных источников удалось показать: разнящееся восприятие раннесредневековыми авторами политических явлений совпадало в следующем. В этот период власть основывалась на согласии между правителями, знатью и церковной иерархией. С изменением исторической ситуации в агиографической литературе возник новый топос: короли приобрели сакральные функции покровителей церкви.
Исходя из нового понимания социальной истории, включающего в себя весь спектр жизни общества — от экономических отношений до различных форм повседневности, в книге представлена картина внутренней общественно-политической, материальной и интеллектуальной динамики Англии за несколько столетий — начиная с XIV и заканчивая XVII в. Опираясь на многочисленные источники разных английских городов, автор исследует соотношение промышленности и торговли в экономическом развитии страны, цехового и внецехового ремесла, складывание рынка наемного труда в центрах урбанизации, разложение ремесленных гильдий и возникновение новых форм производства.