Фракийская книга мертвых - [4]

Мимо прошел полицейский. Внутри у меня похолодело. С какой невероятной быстротой, однако, оформилась эта версия о моем с Н.Б. коварном сообщничестве! Ее легко опровергнуть, как всякую ложь, но, видимо, кто-то заинтересован в том, чтобы убийцы разгуливали на свободе. Н.Б. не мог дать таких лживых показаний, его заставили, а потом, вероятно, убили. С затекшими членами я поднялась, наконец, с садовой скамейки и двинулась в обратный путь. Какая удача: на ближайшем перекрестке я заметила надпись: Telegraph.

— I need the phone number of the ambassador of Russia, — со всей внушительностью заявила я, склонившись к окошку. Невыносимо долго девушка внутри шуршала страницами телефонного справочника.

— Poftim, doamna, — протянула наконец листик с номером.

— Where from can I make a call? — я опустила в лоток купюру.

— Pass to the cabin number ten, please.

Я ринулась звонить:

— Соедините меня, пожалуйста, с послом.

— Извините, посол занят. Перезвоните попозже.

— Речь идет о деле государственной важности! — испуганно заверещала я, чуть не кусая трубку.

Секретарша раздумывала. Наконец чувство осторожности взяло верх.

— Одну минуту. Соединяю.

— Здравствуйте. Я Платова Лидия Валентиновна, кандидат филологических наук, член Балканской археологической экспедиции. Вам, наверно, уже известно, что в лагере произошло ЧП. Я — единственный свидетель, своими глазами видевший убийц, и готова дать показания…

— Послушайте, женщина, перестаньте меня разыгрывать! — перебил он с раздражением. — Не самое лучшее время для шуток.

— Но я не шучу!

— Лидия Валентиновна, да будет вам известно, погибла. Тела участников экспедиции готовят к отправке на родину. Мы безмерно скорбим. А вы, кто вы такая? Кто дал вам право оскорблять память умерших?!

— Я Лидия Платова! С чего вы решили, что я умерла?

— Тело Платовой находится в морге. Его опознали. Лидию Валентиновну сбила машина на шоссе недалеко от лагеря. И прекратите, наконец, этот балаган!

— Кто убийцы? — торопливо задала я вопрос.

— Следственная информация не подлежит разглашению, — отрезал посол и бросил трубку.

Вот так я сменила статус убийцы на благородную роль убиенной вкупе со всеми жертвы. Хотя, впрочем, одно не исключало другое. Во всяком случае, отпала необходимость тащиться на перекладных в Бухарест.

Я вернулась на свою кушетку в двухэтажном домике, адрес которого не поленилась записать: это было мое последнее прибежище. Легла, не ужинав, и тут же погрузилась в удивительный сон. Я видела себя белой птицей, что летит на освещенную утренним солнцем башню красного камня. В проеме стрельчатого окна стоял кто-то высокий — и я влетела в распахнутые створки, чтобы тут же провалиться куда-то вниз. Затем увидела себя стоящей с фонариком в центральном зале святилища, рядом с Н.Б. Бледный луч вырывал из темноты то силуэт летучей мыши, то свившуюся в кольца змею.

— Теперь, когда все кончено, ты можешь видеть это, — произнес Н.Б. и склонился над змеей. Он взял ее за узкую голову, повернул по часовой стрелке — и в каменных плитах пола появилась щель. Н.Б. ли шагнул в нее, или щель втянула его, как труба пылесоса, но он исчез, а я закричала от страха.

Проснулась от собственного крика, со сбившимся дыханием. За узким окном светлело. Я поняла вдруг, что готова рискнуть всем, чтобы добраться до места раскопок и испытать пророческую силу сна.

Баба Докия сидела за столом на кухне, что-то монотонно напевая. Еще вчера я убедилась, что она почти не слышит, и, пожалуй, почти не соображает. Я заварила чай ей и себе. Вышла на улицу. Бодро зашагала к городской окраине. У заправки на выездном шоссе подвернулась попутная фура с кабиной высоченной, как светлицы царевен в сказках. За поворотом на Бакэу наши пути разошлись. Я узнала место, где голосовала в тот злосчастный день, и двинулась пешком вдоль зарослей акации и шиповника, перешагивая спящих ящериц.

От нашего лагеря ничего не осталось. Казалось, кто-то прибрал даже мелкий мусор, чтобы уничтожить все следы пребывания здесь людей. Я опасливо огляделась. Может, они выставили здесь охрану. Но тишину нарушала лишь бездумная трель жаворонка.

Я пролезла в узкую щель, ведущую на второй уровень. Зажгла одну из свечей, которые предусмотрительно прихватила у хозяйки. Колеблемое дыханием пламя затрещало. Тщательно осмотрела один зал, другой, третий. Продрогла до костей. Энтузиазм мой угасал даже быстрее, чем свечи. Я подивилась своей глупости. Каждый сантиметр этих камней был уже ощупан с той же целью несколько раз. Вот бы хохотал бедняга Н.Б., услышав про вещий сон. Я споткнулась о кучу щебня и грохнулась. Огарок вылетел из рук, погас. В кромешной тьме я зашарила по карманам в поисках зажигалки. Вдруг из темноты уставились два маленьких глаза, желто горящих. Что-то мелькнуло, задев по лицу. Я отшатнулась, яростно щелкая кремнем. В свете вспыхнувшего огонька увидела свившуюся в кольца у самых моих ног змею. Голова ее была угрожающе поднята. Мне показалось вдруг, что я не просыпалась: сон повторялся в точности, только рядом не было Н.Б. Я бросила в тварь осколком щебня. Камень со звоном отлетел. Змея не шелохнулась. Опасливо взяла ее за голову. Это была скульптура, которую Н.Б. намеревался аккуратно отсюда вырезать. С трудом, как ключ в ржавом замке, змея повернулась под моей рукой. Наклонившись, я смотрела, как щель в полу медленно расширяется. И вдруг на мой затылок обрушился сильный удар. Я упала ничком, едва успев вскрикнуть. Собственно, я провалилась в люк, который все же сумела открыть, но, пролетев несколько метров и приземлившись на каменных плитах, заметила, что мое тело опережает меня в скорости: я продолжала лететь, когда оно уже завершило свой полет.