Фонтаны на горизонте - [63]

– Великолепно, господа, великолепно! – похвалил Блюмгардт. – Он поднес левую руку к глазам, посмотрел на ручные в кожаном футляре часы и выругался: – А, черт, уже не видно. Прошу спичку, господа. Я надеюсь, вы богаты спичками, не как мы – каждую раскалываем на две.

Комберг зажег спичку и поднес ее к часам.

– Сейчас девятнадцать часов пятьдесят пять минут, – проговорил полковник, и Бромсет увидел выпуклые глаза, в которых холодным блеском отразилось пламя спички. – Мы сможем подтянуть всех людей и груз только к рассвету. Они у нас скрыты в ущелье.

– Сорок человек? – спросил Комберг.

– Двадцать девять, остальные... – полковник не договорил и перекрестился. – Итак, господа, ждите нас на рассвете! Да, команда ваша надежная? Впрочем, это неважно, когда мои орлы будут на судне, любая команда станет надежной. До встречи, господа!

Полковник круто повернулся и скрылся в сумерках, которые уже подступали со всех сторон. Бромсст и Комберг направились к берегу. Там их уже поджидала шлюпка.

Боцман сказал:

– Я уже хотел на поиски идти, думал, что вы заблудились.

Бромсет буркнул в ответ что-то неразборчивое. Он был в затруднении. «Как быть с негром механиком? Единственный выход... Впрочем, я послушаю, что скажут Комберг и Ханнаен».

Шлюпка подошла к судну. Бромсет и Комберг направились прямо в каюту Ханнаена. Капитан листал английскую лоцию. Рядом стояла чашечка со следами выпитого кофе. Ханнаен захлопнул лоцию в тяжелом кожаном переплете с золотым тиснением, аккуратно поставил ее за планку полки, вопросительно сказал:

– С удачной охотой?

На рассвете возьмем на борт двадцать девять человек и груз, – сказал Бромсет.

– Вы неплохо заработали, капитан Ханнаен. – Комберг развалился на диванчике и закурил.

– Я привык считать загарпуненным того кита, который у меня под бортом кверху брюхом полощется, – угрюмо ответил Ханнаен. – Много груза?

– Ящик–два. – Комберг выпустил струю дыма, и глаза его алчно заблестели. – Груз подороже китового жира.

– Я бы выпил чашку вашего прекрасного кофе, – попросил Бромсет капитана. – Он очень хорошо подкрепляет и дает ясность мысли.

Ханнаен позвонил, вызывая Орацио. Бромсет постучал пальцами по столу и сказал:

– Что нам делать с большевистским негром?

– Ах, доннер-веттер[26], – выругался Комберг и даже вскочил с диванчика. – Я и забыл об этой черномазой обезьяне.

– За своих парней я ручаюсь, – сказал Ханнаен, подчеркивая тем самым, что он не имеет никакого отношения к Мэйлу и пусть им занимаются Бромсет и Комберг. – Негра мне подарил Микальсен.

– Старый болван, – вспомнил капитан-директора Бромсет и вернулся к вопросу о Джо: – Что будем делать с негром?

– За борт его, – махнул рукой Комберг. – Утопить, а там скажем, что свалился в море во время охоты.

– Комиссар не поверит, – покачал головой Бромсет. – Впрочем... – гарпунер разгладил усы, провел ладонью по бороде, у него появилась мысль. – Есть выход! – Юрт от удовольствия засмеялся раскатистым смехом. – Даже без вашего кофе, Ханнаен, гениальные мысли иногда приходят в голову.

– Дьявол меня возьми! – воскликнул Ханнаен, – Где пропадает Орацио? Я вытрясу душу из этой старой развалины.

Капитан позвонил снова. Старый итальянец замешкался на камбузе, готовя свежий кофе для капитана, и подходил к каюте Ханнаена в тот момент, когда капитан спрашивал Бромсета:

– Так каким же образом вы придумали отправить на дно этого негра?

Капитан говорил громко, и Орацио хорошо расслышал его. Старик чуть не выронил из рук подноса с кофейником и остановился, не решаясь постучать в дверь. Послышался голос Бромсета:

– Негра отправит на завтрак рыбам Скруп!

– Этот сумасшедший? – удивился Комберг. – Да негр его одним щелчком с палубы вышвырнет!

– У Скрупа удар будет меткий, – засмеялся Бромсет. – На этот раз он не промахнется!

– Жаль негра, хороший он механик, – сказал Ханнаен.

– Механика в каждом порту найдете, – откликнулся Бромсет.

Орацио обомлел. Теперь он окончательно понял, что речь идет о негре механике, этом большом добродушном человеке, который так дружески улыбается. «О святая мадонна, не дай свершиться злодейству!» – Орацио хотел тут же бежать к Джо, предупредить негра, но страх перед Ханнаеном приковал его к палубе. Из каюты донесся взбешенный крик Ханнаена:

– Орацио! Итальянская свинья! Старик отворил дверь, испуганно бормоча:

– Я здесь, синьор, я здесь!

– Ползаешь, как улитка, – выругался Ханнаен и замахнулся на итальянца. – Ну, выметайся из каюты, рухлядь ходячая!

Орацио оказался за дверью. Он вышел на палубу. Ночь опустилась на море. Берег лежал темный, невидимый. В безлунном небе холодно перемигивались звезды. Море шумело, рокотало, плескалось у берега и бортов. У Орацио сжалось сердце. Он всегда боялся моря, всегда чувствовал себя таким ничтожным в сравнении с ним, и ему казалось, что море вот-вот поглотит и его, и корабль, и весь экипаж, и капитана Ханнаена. «О святая мадонна, почему ты не накажешь Ханнаена», – молил старик. Он, Ханнаен, увез Орацио из родной Италии, где так ярко светит солнце, где даже море не такое страшное, а ласковое, нежное, теплое... А теперь Ханнаен со своим гарпунером замыслили погубить негра. За что? Что им негр сделал? Он ведь такой же несчастный и одинокий, как Орацио, он так же оторван от своей родины. И теперь его хотят убить. Скруп убьет его! Тогда Орацио станет соучастником убийства. Кровь негра падет и на него.