Флоренс Адлер плавает вечно - [79]

Она правда повторила предложение Илая Хирша вслух? Анна не была пьяна, совсем нет, но пиво подарило ей храбрость.

– Ты этого хочешь? – осведомился Стюарт, нахмурив брови. – Выйти замуж?

Анна не могла смотреть ему в глаза ни мгновением дольше. Вместо этого она отвела взгляд и стала разглядывать приставший к пальцам ног песок. Больше всего в эту минуту она хотела надеть обратно платье.

– Не знаю.

– Ты уже положила глаз на кого-то конкретного, или любой американец сойдет? – жестко спросил Стюарт. Анна никогда не видела его в гневе и не знала, что вообще можно было вызвать у него такую реакцию.

– Стюарт, пожалуйста. – Она снова потянулась за его рукой. Той же рукой, что казалась частью ее собственного тела под столом в «Берте», но он не позволил взять ее. – Давай просто поплаваем, ладно?

– Скоро стемнеет, – сказал он, посмотрев на небо, а затем снова на нее. – Думаю, мы упустили возможность.

Анна прикусила губу. Как она умудрилась настолько все испортить?

– Ты сама доберешься до дома? – спросил он. – Я сказал парням, что еще смогу к ним вернуться, когда у нас все будет кончено.

Все кончено? Она решительно закивала, страстно желая дать ему понять, что все было в порядке, но он и не ждал ее ответа. Он уже подхватил свою рубашку и обувь и зашагал в обратную сторону. Анна смотрела, как он удаляется из виду, надеясь, что он кинет взгляд через плечо и увидит, как она еще стоит на том же месте. Но он не обернулся.

Август 1934

Гусси

Когда субботним утром Анна и Гусси добрались до пляжа, чтобы посмотреть на ежегодный показательный заплыв Атлантик-Сити, около сотни пловцов уже стояли на старте.

Несколько спасателей ППАС расчистили широкий проход к воде. Теперь они патрулировали его вдоль с разведенными в стороны руками, чтобы толпа вновь не смыкалась.

– Все назад! – выкрикнул кто-то, и Гусси с Анной и еще несколькими сотнями зрителей сделали полдюжины шагов назад.

Другие спасатели сидели в лодках по ходу заплыва, готовясь дисквалифицировать тех, кто срежет дорогу, или прыгнуть в воду за теми, кто переоценил свои возможности. Это легко могло случиться – маршрут был непростым. Пловцы с разбегу врывались в океан у Стейтс-авеню и, если им на старте не прилетало кулаком или пяткой в лицо, выходили на открытую воду и сражались с волнами. По правилам они должны были повернуть у оранжевого буя и проплыть 220 ярдов на север к Садовому пирсу. Только после этого, уже за пирсом, они могли обогнуть второй буй и возвращаться на берег.

Гусси пробежалась глазами по маршруту, выискивая Стюарта. Его не было на старте, но не получалось понять, находился ли он в одной из лодок. Несколько спасателей свешивались с края Садового пирса, откуда им открывался вид на весь маршрут и где они могли докричаться до пловцов внизу, но так издалека Гусси не могла рассмотреть их лиц.

Ровно в десять мужчина с мегафоном выступил на старт и поприветствовал всех участников и зрителей соревнования. Толпа зашумела, и Гусси возбужденно захлопала в ладоши. Она подняла глаза к Анне, которая стояла, сложив руки на груди. Она еще никогда не выглядела такой несчастной.

За завтраком Гусси умоляла, чтобы кто-нибудь отвел ее на показательный заплыв, но никто не хотел.

– Не в этом году, – смиренно сказала бабушка, передавая Гусси соленого лосося.

– Но мы всегда ходим, – заканючила Гусси, и взрослые переглянулись.

Наконец, Айзек, который неожиданно зашел на завтрак, нарушил тишину.

– Гусенок, мы всегда ходим, потому что Флоренс всегда участвует.

– И что? – сказала Гусси. – Мне все равно нравится.

Гусси правда всегда нравился показательный заплыв, но в прошлом году, когда Флоренс пришла на финиш первой, было особенно увлекательно. Гусси, ее родители и бабушка с дедушкой пошли на пляж наблюдать за зрелищем, и все радостным криком провожали Флоренс к воде. Гусси могла разглядеть тетю среди десятков других пловцов не лучше, чем клюв у птицы в небе, но она продолжала вопить «Вперед, Флоренс!», пока семья спешила по Набережной к финишу. Когда Флоренс вышла из воды, она одарила толпу широченной улыбкой, а затем сорвала с головы шапочку и триумфально помахала ей. Она обошла всех девушек, включая товарок из ее собственного клуба «Амбассадор» и соперниц из Плавательной ассоциации Уэллсли, которые приехали из Нью-Йорка. Мэр Бэйдер вручил огромные серебряные кубки шести лучшим пловцам, трем мужчинам и трем женщинам, и Гусси была в восторге, когда имя ее тети назвали последним.

– Мне ничего не будет видно, – сказала Гусси Анне, когда высокий мужчина в соломенной шляпе встал перед ней.

– Ты все увидишь.

Гусси прошмыгнула вперед мужчины в момент, когда раздался выстрел, и пловцы – мужчины и женщины одновременно – толпой бросились мимо нее. Сотни ног и рук пролетели над песком.

В прошлом году Флоренс была в самом конце, но это не имело ровным счетом никакого значения. Когда женщины добрались до буя, она уже была первой.

– В прошлом году было столько же много народу? – спросила Анна, когда последние из пловцов бросились в волны и толпа слегка подутихла.

– Больше, – сказала Гусси. Это была неправда, но ей нравилась мысль, что тот заплыв был лучше – во всех смыслах – с Флоренс в воде и всей ее семьей на берегу. Если Анна ей не поверила, она не подала виду.