Финская война как опыт социологии - [9]
21 сентября Департамент внутренней безопасности Главного командования вермахта (обратите внимание – вопрос рассматривается уже службой тыла) предлагает фюреру несколько вариантов действий. Один из них: обнести город проволокой под напряжением с охраной из автоматчиков, через оставленные проходы выпустить женщин, стариков и детей на Большую землю (которая к тому времени уже будет под контролем Рейха), а мужчин оставить голодать внутри. Чтобы без рисков. Впрочем, вариант не слишком хорош, потому что среди голодающих славян возникнут эпидемии, которые могут затем перекинуться на немцев. Поэтому возможен другой вариант: подавив сопротивление, отступить и оставить город финнам – пусть делают, что хотят. Ответственность с Германии снимается. От такого предложения, однако, финны ловко увернулись: мол, наши прежние территории (с некоторой прибавкой) вплоть до Невы взяли бы с удовольствием, а от Ленинграда увольте. Хорошо бы его куда-нибудь переместить… Еще раз обратите внимание – проблема передачи города рассматривается с чисто организационной и политической точек зрения, но никак не с военной. Захотят финны – пусть берут. К сожалению, не хотят: мол, пусть немцы сначала проделают неприятную работу по его уничтожению.
Отсюда третий вариант: объявить, что, «поскольку Ленинград оборонялся подобно вооруженной крепости, его население следует рассматривать как военную цель, город герметически изолировать и обратить в пыль артиллерийскими обстрелами и бомбежкой».Ну а потом дымящиеся развалины можно будет сбросить тем же финнам. Вариант неважнец, потому что опять Германия крайняя. Бедные фашисты…
В общем, вопреки советскому курсу истории, умненькие-благоразумненькие гитлеровцы вовсе не собирались брать город, а вместе с ним лишние расходы и ответственность. Ну, если только через несколько месяцев, когда от голода, холода и постоянных обстрелов население радикально уменьшится. А 12 октября командование вермахта, опираясь на опыт боев в Киеве, вообще выпускает приказ, прямо запрещающий германским частям входить в городские кварталы Ленинграда или Москвы. Уничтожать на расстоянии.
Наше историческое мышление искажено. Замечательный писатель Виктор Астафьев еще в советские времена высказал мучительную для советского человека мысль: почему Сталин не сдал Ленинград?! Обязан был сдать. Обязан был спасти жизнь мирных, ни в чем не виноватых сограждан – в первую очередь детей, женщин и стариков. Они стали первыми жертвами блокады… Патриотическая общественность потом лет пять вытирала об Астафьева ноги за честно, как подобает русскому литератору, заданный вопрос.
Но на самом деле действительность отвратительней. Астафьев исходит из аксиомы, очевидной каждому советскому школьнику: Гитлер хотел взять, лязгал зубами, а Сталин (или советский народ) с угрюмой жестокостью (отчаянным мужеством), не считаясь с потерями, взять не позволял. Бил и бил по оскаленным зубам, в том числе мерзлыми детскими трупиками. Так было надо – говорит официальная история. Так было не надо – говорит Астафьев.
На самом деле схватка шла в ложном пространстве. Астафьев (а заодно и мы все) не знал, что Гитлер не собирался брать город. И тратить время и боеприпасы на «превращение в пыль» тоже не собирался. В гробу он его видал в буквальном смысле слова. Сдавать Ленинград было некому – за отсутствием желающих взять. Вожди стоили друг друга. Город и люди для них были фишкой в большой военно-политической игре. Позже, задним числом, бойцы пропагандистского фронта построили на женских и детских костях сагу, прославляющую сталинский полководческий гений: не отдал-таки врагу город Ленина!
В реальности фашисты на основе директивы № 35 и документа от 21 сентября приняли промежуточное решение: Ленинград не брать, русский флот (вполовину уменьшившийся за время отступления из Таллина) запереть, блокаду держать жестко, но экономно, обстреливать регулярно, но без надрыва. Пусть русские мерзнут, голодают, умирают и вообще чувствуют себя как дома. А над немцами не каплет. Акцент переносится на группы «Юг» и «Центр». Туда же уходит большая часть орудий и авиации. Превращать город в пыль не стоит труда. Достаточно для начала разбомбить Бадаевские склады с провиантом. Со своим населением Советская власть пусть разбирается сама.
Возвращаясь к Финской войне, вопрос следует задать по-другому: каким боком она помогла, по красивому выражению т. Сталина, «…закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны»? Немцы, позвольте напомнить, пришли с юга, отнюдь не с Карельского перешейка. С финской стороны город не подвергался ни бомбардировкам, ни артобстрелам. Знаменитые таблички с указанием, какая сторона улицы безопасна при обстреле – одно из свидетельств тому, что их артиллерия молчала.
В патриотической историографии есть два объяснения: а) великий Сталин в 39-м так запугал финнов, что те по гроб жизни боялись голову поднять; б) великий Сталин так размочалил финскую военную машину, что у тех не осталось подходящих орудий. Интеллигенты-западники сумели выдвинуть лишь одно соображение: дядюшка Маннергейм, бывший царский генерал, хранил нежные чувства к Петербургу и потому велел не трогать.
Едва ли эта книга вам понравится — она о неприятном. Фальсифицированная вера, обманутые надежды… Книга для тех, кто не боится понимать Россию умом и склонен сомневаться в общепринятых канонах. Известный политолог Д. Орешкин показывает, как конструируются эти общепринятые очевидности, зачем внедряются в массовое сознание и что в результате с сознанием происходит. Конкретным объектом исследования служат Сталин и СССР, но не как реальные исторические явления, а как эпические образы, живущие своей отдельной жизнью. Автор рискнул совместить географический, исторический, экономически-отраслевой и социокультурный подходы ради общих политологических выводов.
Книга «Почему Россия не Америка» вышла в 2001 г. и попала точно в яблочко общественных ожиданий. 52 недели в списке бестселлеров. Ее охотно раскупали в киосках Госдумы и Администрации президента, явные и тайные (второе чаще, и это тоже примета постсоветской культуры, где плагиат — норма) паршевские цитаты то и дело проскакивают в выступлениях народных депутатов и прочих начальников. Он признан экономическим гуру движения «Наши». Служит знаменем патриотической политэкономии. В общем, успех полный и безоговорочный.А на самом деле человеческая трагедия.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.