Фингал - [4]
Не прибегаем мы к друиду иль жрецу;
Без них несем ему с зарей, на холме красном,
Сердца толь чистые, как день при небе ясном.
Но храма твоего хочу я святость чтить,
Коль должно в оный мне с Мойною вступить.
Так! к дочери твоей в любви неизъясненной
Готов в свидетели призвать богов вселенной.
Хотя сбери во храм кумиров всей земли.
Их всех жрецов и мне поклясться повели
Пред всеми ими там, пред небом и землею,
В любви ручаюся я жизнию моею;
Моине жизнью сей пожертвовать готов.
Но вот она... Каких желаешь клятв и слов?
Ах! взгляд ее, луны полночныя светлее.
Для сердца в верности всех клятв моих сильнее.
Прежние, Моина, Морна и девы локлинские.
Старн
Утеха Старнова, о дочь моя, приди;
С Фингалом наш союз согласьем утверди.
Чтобы в твоей красе нашел родитель средства
Изгладить навсегда с души прошедши бедства.
Моина
Ты сердца моего читал во глубине:
Сколь должен сей союз желателен быть мне,
Ты знаешь, государь! твоей причастна славы,
В союзе вижу сем оплот твоей державы;
Но что еще лестней для сердца моего -
Надежду вижу в нем покоя твоего.
Коль на земли дано нам счастья совершенство,
Какое днесь с моим сравняется блаженство!
Фингал
Моина, ах! поверь, что счастья твоего
Священнее иметь не буду ничего;
Запечатлеть обет готов моею кровью.
Старн
Я восхищаюся взаимной сей любовью.
Чтоб ускорить давно желанный мною час,
На время в сих местах оставить должен вас.
Во храме принеся моление обычно,
Устрою празднество тебе, Фингал, прилично.
Фингал, Моина, Уллин, Морна, барды, девы и все бывшие
в предыдущем явлении.
Фингал
О небо! доверши блаженство дней моих.
Моина, повтори приятность слов твоих;
Скажи, что, моему ты не противясь счастью,
Не оскорбляешься моею нежной страстью,
Что ты довольна ей, что мил тебе Фингал.
Когда бы знала ты, как много я страдал
Со дня, как в первый раз твои красы увидел!..
Дотоле, мыслью дик, любовь я ненавидел,
Считал ее мечтой и слабостью умов;
Как стужа наших зим, был дух во мне суров.
Твой, взор переменил нрав дикий и суровый;
Он дал мне нову жизнь, дал сердцу чувства новы
И огнь, палящий огнь, пролив в моей крови,
Мне дал почувствовать страдания любви,
Уныние, тоску, отчаянье разлуки
И страх немилым быть, и ревности все муки.
Не утолялся огнь в прохладности ночей,
И сон не мог тебя скрыть от моих очей.
Сей голос, коим ты со мною говорила,
Твой тихий, светлый взгляд, твоя улыбка мила,
Твое дыхание и легкий шум шагов,
Как вешний ветерок, журчащий меж листов,
И все, что ты, пленя мое воображенье,
В разлуке множило любовное мученье,
Как ныне все, что ты, Фингала веселит.
Пусть счастие мое Моина подтвердит.
Моина
В пустынной тишине, в лесах, среди свободы,
Мы возрастаем здесь как дочери природы,
И столько ж искренны, сколь искренна она.
Итак, о государь, открыть тебе должна,
Что с первого тебя я возлюбила взгляда.
К герою страсть души высокия отрада!
Гордятся чувством сим и радуясь ему,
Призналась в том отцу, народу и всему,
Что в отческой стране чувствительность имеет,
И праху матери, который в гробе тлеет, -
Природе, словом, всей известна страсть моя,
О коей небесам сказать готова я.
Поверь, Моина здесь не менее Фингала
Терзалась мыслию, разлукою страдала.
Как часто с берегов или с высоких гор
Я в море синее мой простирала взор!
Там каждый вал вдали мне пеною своею
Казался парусом, надеждою моею,
Но, тяжко опустясь к глубокому песку,
По сердцу разливал мне мрачную тоску.
Как часто в темпу ночь, печальна и уныла,
Обманывать себя я к морю приходила;
Внимая шуму волн, биющихся о брег,
Мечтала слышать в нем твой быстрый в море бег.
Ты прибыл наконец, Фингал, перед Мойной, -
Книга Джеймса Макферсона (1736-1796) “Поэмы Оссиана” (1762) вызвала широчайший отклик в литературах практически всех европейских стран конца XVIII-начала XIX в. Вскоре появились новые, расширенные и дополненные, издания книги, переводы на французский, немецкий и другие языки, в том числе и на русский (“Поэмы древних бардов. Перевод А.Д... СПб., 1788”; “Оссиан, сын Фингалов, бард третьяго века. Гальския стихотворения. Переведены с французскаго Е. Костровым. М., 1792”). Полемика вокруг подлинности опубликованных Макферсоном поэм, в которую включились видные ученые и литераторы (в том числе Гете), явилась важным этапом в развитии европейской фольклористики и эпосоведения. В настоящем издании дан первый полный научный перевод книги Макферсона, а также внушительная подборка предшествующих русских переводов и подражаний - от Ивана Дмитриева до Осипа Мандельштама.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Среди немецких народных книг XV–XVI вв. весьма заметное место занимают книги комического, нередко обличительно-комического характера. Далекие от рыцарского мифа и изысканного куртуазного романа, они вобрали в себя терпкие соки народной смеховой культуры, которая еще в середине века врывалась в сборники насмешливых шванков, наполняя их площадным весельем, шутовским острословием, шумом и гамом. Собственно, таким сборником залихватских шванков и была веселая книжка о Тиле Уленшпигеле и его озорных похождениях, оставившая глубокий след в европейской литературе ряда веков.Подобно доктору Фаусту, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой.
К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.
«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.
«Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения»«La Vida de Lazarillo de Tormes: y de sus Fortunas y Adversidades»Издана анонимно в Бургосе, Алькала-де-Энаресе и Антверпене в 1554 году. Одно из наиболее ярких сочинений литературы Возрождения. Была опубликована в самый разгар испанской Инквизиции и позже запрещена католической церковью по причине резко антиклерикального характера произведения. Небольшая повесть анонимного автора, написанная в виде письма-исповеди городского глашатая, который, достигнув благополучия, рассказывает читателю о своем прошлом.
В сборник средневековых английских поэм вошли «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — образец рыцарского романа, «Сэр Орфео» — популяризованная версия того же жанра и «Жемчужина» — философская поэма в жанре видения. Каждый перевод предваряется текстом оригинала. В виде приложения печатается перевод поэмы — проповеди «Терпение». Книга позволяет заполнить еще одно белое пятно в русских переводах средневековой английской словесности.