Философия уголовного права - [106]

Подобно тому и наказание как правовой институт имеет в основании своем разнообразные потребности человека, к удовлетворению которых оно призывается и во имя которых происходят простейшие факты, мало-помалу образующие понятие наказания. Потребности эти лежат или в человеке как индивиде, или же в общежитии людей. Они могут быть разбиты на: 1) потребности материального существования; 2) потребности, лежащие в чувственной, сенсуальной стороне человеческой природы; наконец, 3) потребности, лежащие в его стороне умственной, интеллектуальной. Все они определяли наказание, каждая из них создавала в этом институте своеобразные черты. Фемида, богиня юстиции, по преимуществу уголовной, изображается в форме женщины с повязанными глазами; в одной руке она держит меч, в другой весы. В этой символической форме меч – эмблема потребностей материального существования, женская фигура с повязкой на глазах – эмблема потребностей сенсуальных, весы – эмблема потребностей интеллектуальных.

1. Потребность материального существования вызвала первые столкновения между людьми. Исход их зависел от величины опасности, угрожавшей существованию, и не останавливался перед самыми насильственными мерами, направлявшимися против личности противника. Следы этого основания заметны до сих пор в частном праве на вознаграждении за вред, причиненный преступлением, и в праве обороны, оставшемся в руках частного лица. Влияние его проглядывает и на обрисовке многих современных наказаний: до сих пор преступников стараются так или иначе отделить от других лиц, т. е. гарантировать для последних возможность безопасного существования. Если при этом имеется в виду охранение существования отдельных частных лиц, то получаются теории защиты, или необходимой обороны (Руссо, Монтескье, Шарль Лукас). Если наказание оправдывается как мера охранения государственного существования, то может быть при этом выдвинут на первый план любой из институтов государства – власть или население; в первом случае наказание защищается как мера поддержания власти, во втором – как мера общественного самосохранения.

Теории власти видят в наказании институт, существующий для поддержания силы и авторитета государственной власти. Смотря по тому, имеют ли они в виду власть личных представителей государства или безличную власть закона, они распадаются на две группы. Виднейшим представителем первой был Гоббез, который смотрел на наказание исключительно как на меру, существующую для обеспечения монарху необходимого господства над подданными, и оправдание его находил в том, что без него монарх утратил бы свою власть. Ко второй группе относится большинство практических юристов и комментаторов. У нас на сторону этого направления стал Лохвицкий. Законы физические, говорит он, безусловны, законы нравственные могут быть нарушаемы, и потому для охранения их необходимо наказание. Если на место отдельных положительных законов поставить совокупность норм, образующих правопорядок, то наказание представляется мерой охранения таких норм, – и мы получим современные германские так называемые правовые теории наказания с теорией Биндинга во главе.

Взгляд на наказание как на меру общественного самосохранения также высказывался неоднократно. По Фихте, государство, продукт свободного договора, имеет задачей оградить общую безопасность, не существовавшую во внегосударственном состоянии; каждый человек, входя в государство, принимает на себя обязанность уважать требования такой безопасности, а в противном случае – быть изгнанным из государства; поэтому за всякое нарушение безопасности, за всякое преступление следовало бы назначать изгнание; но так как мера эта слишком тяжела и для ограждения безопасности могут быть достаточны иные меры, более легкие, то, по Фихте, при образовании государства люди уговорились, что при совершении преступления государство может назначать и иные меры, которым нарушитель обязан подчиняться. По Неклюдову, наказание есть общественная гарантия, применяемая к опасному для общества лицу. В новейшее время мысль эта стала лозунгом итальянской антропологической школы[190] с Ломброзо во главе. Ее характеристическая черта – взгляд на преступника как на ненормальный органический тип, недоразвившийся или вырождающийся, а на наказание – как на меру общественного самосохранения. В германской литературе к ней примыкает Крэпелин в брошюре «Die Abschaffung des Strafmaszes»; по мнению его, единственная цель наказания – ограждение общества от преступника, так что наказание представляется мерой такого ограждения (Schutzmittel); понятие преступного деяния у него совершенно исчезает, сменяясь понятием деяния, вредного или опасного для общежития; так что субъектом его одинаково могут быть лица вменяемые и невменяемые – дети, помешанные; с точки зрения общества, замечает он, лица невменяемые одинаково опасны, как и лица вменяемые; следовательно, по отношению к тем и другим должны быть принимаемы одинаковые меры самоограждения. Эти меры должны продолжаться до тех пор, пока существует опасность; определяемый наперед судом размер наказания есть нелепость. Имея своей общей целью ограждение общества, ближайшей своей задачей такие меры должны поставить себе возвратить обществу человека, учинившего вредное или опасное деяние, полезным или, по крайней мере, не вредным членом общества. Отсюда – возможность и даже необходимость индивидуализировать их по особым свойствам каждой личности: больного отправят в больницу для лечения, ребенка – в воспитательное учреждение, прочих – в одиночную тюрьму; против смертной казни Крэпелин высказывается категорически. Но такое индивидуализирование должно начинаться после внимательного изучения каждой личности и в случае необходимости заменить впоследствии одну меру другой; замена эта должна быть вполне облегчена, что исключает опасность судебных ошибок. Затем какая бы из этих мер применена ни была, она должна быть отменяема полностью с устранением опасности, которую данная личность представляла для общества.