Философия уголовного права - [107]

Все эти теории покоятся на одной из несомненных основ наказания; опасность, угрожающая от преступления существованию личности и государства, вызывает реакцию, из которой создается наказание. Но эта основа не исключительная; сообщая ей такое значение и забывая прочие основы, все построения этой группы впадают в односторонность. Необходимостью ограждения существования объясняется необходимость и правомерность реакции, ею обусловливаемой, но ею не может быть объяснено, почему эта реакция получает, между прочим, характер наказания, почему угрожаемые личность и государство не довольствуются мерами объективными, не переходящими в причинение личного страдания. Притом защита мыслима только в момент нападения и отпадает с окончанием его; наказание же назначается после преступного деяния.

2. Другую группу составляют чувственные потребности. Обида, наносимая человеку, чувствуется им как вторжение в сферу его личности, как оскорбление его полноправия, и это чувство вызывает рефлекс в виде отплаты за обиду. Период личной мести вполне проникнут этим основанием. Мало-помалу его первоначальные грубые формы смягчаются и отплата перестает быть делом непосредственного рефлекса, подчиняясь указаниям совести, которая как продукт чувственной стороны человеческой природы, умеренной общежитием, создает для человека правила деятельности; отсюда – нравственность, справедливость. Они требуют, чтобы за добром следовало добро, за злом – зло. Это – абсолютное требование совести, абсолютное в том смысле, что оно не зависит от соображения последствий исполнения их, точно так же, как и другие требования, вытекающие из чувственной стороны человеческой природы (любовь, ненависть). Таким образом, грубое чувство боли от обиды сменяется моральными правилами совести, требующей пропорциональности между обидой и отплатой. В эпоху, когда человечество склонно объяснять все явления вмешательством высших сил, оно перенесло религиозную окраску и на требования совести: последние стали требованиями божества. Философствующий ум заменяет Бога личного Богом безличным, природой, стоящей отдельно от человека, как и Бог личный, обращающей к нему свои предписания; тогда-то требования нравственности получают космический характер. Затем человеческий ум отрешается от этого абстрактного понимания природы и сводит ее требования к указаниям человеческого духа, определяемым совестью как одной из его органических способностей. Каждое из этих направлений выразилось в ряде теорий, исходивших из сенсуальных оснований, так что они распадаются на 4 группы: 1) теории непосредственного чувственного возмездия (Спасович); 2) теории религиозного возмездия (Иох, Шталь); 3) теории наказания как космической необходимости нравственного порядка (Гуго Гроций, Вольф) и 4) теории наказания как нравственного воздаяния (Кант). Все они имеют ту верную черту, что указывают на сенсуальные потребности и способности человека как на одно из оснований кары. Возмездие или воздаяние, проповедываемое ими, имеет другую сторону – справедливость, или необходимость соответствия между карой и виной; в этом смысле они стоят выше теорий самозащиты, требовавших соответствия не между виной и карой, а между опасностью и мерами устранения ее. Влияние этой основы видно и на современной каре: мы требуем чтобы наказывался только виновный, т. е. только тот, кто, по взглядам нашей совести, заслужил зло за сделанное им зло. Уголовное правосудие уже исстари ставит вопрос о критерии, который бы помог найти закон соответствия между карой и виной. Но неверность этих теорий состоит в том, что личные сенсуальные потребности рассматриваются ими как исключительные основания наказания, с игнорированием всех прочих; вытекающая отсюда односторонность лишает их возможности дать правильное решение вопросов, входящих в область уголовного правосудия, и главным образом вопроса о соответствии между карой и виной, который разрешается не только индивидуальными, но и социальными потребностями.

Из теорий, на это основание опирающихся, остановимся на теориях, не утративших своего значения доныне.

Гуго Гроций. Сама природа устанавливает, чтобы тот, кто делает зло, сам претерпевал зло. Наказание есть неприятное страдание, следующее за дурным действием: гражданское вознаграждение может смыть только материальное последствие преступления, по уничтожении которого остается еще внутренняя сторона действия, его порочность (vitiositas), для уничтожения которой необходимо личное страдание. Так как наказание есть институт, установленный самой природой, то наказывать имеет право всякий, кто в состоянии применить эту кару справедливо, согласно космическим законам правды; только для большого обеспечения справедливости его применения прибегают к различным мерам ограничения частного произвола наказывающего и передают карательное право государству. Космическая, естественная справедливость не ставит никаких возражений против самого принципа наказания, а только требует соответствия его с виной. Наказание не должно быть исключительно мерой мести, так как это противоречило бы общей обязанности каждого желать другим блага, вытекающей из естественного равенства людей. Наказание вытекает из мести, но отличается от мести тем, что обращает внимание на интересы наказываемого. Поэтому выбор мер наказания должен опираться на рациональные мотивы, а именно кара должна иметь своими задачами: пользу преступника (исправление, спасение его от мести), пользу лиц, заинтересованных в том, чтобы преступление не совершилось (вознаграждение), и общую пользу всего государства (устрашение, предупреждение). Так как наказание есть мера внешнего юридического порядка, то порочность действия может дать повод применения его только в таком случае, если действие выразилось внешними актами, если оно не было неизбежным результатом человеческой натуры и если им прямо или посредственно нарушаются интересы другого человека как индивида или как члена общества.