Философия свободы - [74]

2. Существуют групповые права, однако они лишь производны от индивидуальных прав.

3. Не существует групповых прав, все права индивидуальны. Приципиальная граница пролегает между позицией (1) и двумя остальными, поскольку лишь первая позиция предполагает существование групповых прав, а (2) и (3) признают лишь индивидуальные права, различаясь лишь в том, что позиция (2) допускает, что иногда может быть целесообразно говорить о правах на уровне группы, при условии, что эти права могут быть редуцированы до индивидуальных. В качестве примера позиции (2) можно привести граждан государства, которые рассматриваются как группа, которая, согласно Локку, имеет право сместить одно правительство и назначить другое. Классический либеральный взгляд на права совмещает в себе черты позиций (2) и (3), не допуская правоты позиции (1). Групповые права не могут существовать в рамках либерализма в том числе и потому, что они могут представлять собой угрозу индивидуальным правам независимо от того, находятся ли индивиды внутри группы или вне ее. К примеру, за группой может быть закреплено право, которое она может использовать против индивидов внутри группы для регулирования их жизни. Это особенно опасно в тех случаях, когда принадлежность к группе не является результатом свободного выбора, а следует из этнической принадлежности или подобных факторов. Были предприняты попытки решить эту проблему путем утверждения, что групповые права могут реализовываться только вовне, то есть по отношению к индивидам и другим группам, не входящим в данную группу[351]. Однако сложно представить себе, каким образом можно воплотить в жизнь подобное ограничение. Далее, существует опасность возникновения конфликтов между групповыми и индивидуальными правами и в том случае, когда индивид не является членом группы. Основной целью прав является защита индивидов от произвола, в том числе и со стороны различных групп. Если же мы оперируем понятием групповых прав, мы можем тем самым ослабить защиту отдельных индивидов в тех случаях, когда групповые права оказываются сильнее индивидуальных.

Можно попробовать решить эту проблему, признав определенные групповые права с тем условием, что индивидуальные права всегда имеют приоритет в случае возникновения конфликта. Либерализм защищает легитимное разнообразие. Это означает, что последователь либеральной философии должен признавать за другими людьми право жить иначе, чем живет он сам, даже если они предпочитают образ жизни, ставящий традиции и коллектив выше индивида и его автономии. И тем не менее либерализм настаивает на том, что индивид имеет приоритет перед группой в том смысле, что индивидуальные права неприкосновенны и очерчивают границы пространства, в котором индивид сам выбирает свой образ жизни, даже если этот образ жизни подразумевает коллективизм и традиционализм.

Говоря о позитивных правах с позиции классического либерализма, мы должны будем признать, что расширение списка прав является по большому счету следствием смешивания прав и интересов. Общество никогда не достигнет гомеостаза, поскольку в нем присутствуют индивиды и группы, чьи интересы противоречат друг другу, и все они стремятся организовать общество и контролировать жизнь окружающих в соответствии со своими интересами. Политика является по большому счету попыткой установить диалог между различными интересами. Между тем права не являются предметом диалога таким же образом, как интересы, поскольку права по умолчанию абсолютны и универсальны. Когда все возможные интересы будут наделены статусом прав, понятие прав окажется сильно размыто, а свобода действий в политике значительно уменьшится. Ситуация особенно осложнится тогда, когда права различных групп и индивидов придут к столкновению. В рамках либеральной концепции политической деятельности очень важно сохранить некую свободу действий, установив при этом определенные границы для того, что вообще подлежит обсуждению.

Существует довольно много благ, которые следует понимать скорее как политические задачи, нежели как права человека. В этом случае функция прав будет заключаться в очерчивании границ тех политических действий, которые являются приемлемыми для решения этих задач. Если включить в список прав абсолютно все, то права уже не смогут играть роль ограничителей политической власти. Вместо этого мы получим бесчисленные права, которые постоянно вступают в конфликт друг с другом, так что мы все время будем заняты поиском решений для этих конфликтов. В этом случае проще будет вообще отказаться от понятия прав и ввести вместо этого понятие интересов, которые нужно будет постоянно сравнивать с целью установить, который из них важнее. А это равнозначно полному отказу от абсолютных принципов.

Идеализм, подразумевающий бесконечное расширение списка прав, и прагматизм, не признающий абсолютных принципов, схожи в том, что на практике они ведут к одному и тому же: упразднению уникального статуса либеральных прав. Расширение списка прав мешает нам осознать принципиальное различие между интересами, которые могут быть более или менее легитимными, и абсолютными правами, которые должны соблюдаться в любом обществе, претендующем на то, что его граждане обладают политической свободой.