Филоктет - [9]

Шрифт
Интервал

Из самого себя.

(Убивает коршуна, бросает Одиссею.)

Держи, твой коршун.
Учись-ка у него, чему учил.
Жри – он таких, как ты, нажрался, –
Кормись своей могилой, скоро он
Твоей могилой станет. Что, отвратна
Твоя работа?

Неоптолем

Мне моя – отвратна.

(Поднимает меч и вонзает его в спину Филоктета.)

Из всех, кого убил я, первый ты,
Чей выход на тот свет в спине проделан,
Зачем другой руки здесь не нашлось?
Не много чести – мертвого убить.
Сейчас исходит кровью тело смерти.
Он под пятой у смерти жил давно,
И от напасти я его избавил
И нас.

Одиссей

А ты способный ученик.

Неоптолем

Все почернело вдруг.

Одиссей

Да, это стая
Стервятников отбрасывает тень.
Последняя не сделана работа.
Одни дела влекут другие. Камни.

Неоптолем приносит камни.

То, что осталось от него теперь,
Когда мы сделали свою работу,
Пусть не останется в желудках птиц,
Пускай идет путем, который плоти
Неведом, пусть соединится то,
Что расчленили мы. Закрою я
Камнями грудь, затылок, череп, ногу,
Закрою все, что я на камни бросил.

Заваливают труп камнями.

А лук оставь, ему не пригодится.
И коршунам не годен в пищу он.
Противно мне, что я обязан жизнью
Такой ужасной смерти.

Неоптолем

И противно
Тебе ее дарить. Ноя надеюсь,
Что ненадолго. А его рука,
Бессильная теперь, имела силу
Держать во власти тысячное войско.

Одиссей

Там видно будет. Подними-ка лук.

Неоптолем

Троянцы наши города растопчут,
Раз Филоктет не приплывет под Трою.
Ты сам так говорил.

Одиссей

Да, говорил.
Теперь скажу иное. Обойдемся.
Он лишний, но помехой нам не будет
Уйдет сквозь камень на ногах здоровых.
Он нам нелишним был в семи штормах,
Придется без него войну закончить.
Возьми колчан. Одна стрела – троянец.
Хотел бы я заснуть, как он. О боги.
Пускай бы гром из глаз мне вынул небо,
Пускай бы молния разверзла землю
У ног моих. Но нет. Молитвы тщетны.
Идем же. Сменим снова эту почву
Нетвердую на палубы подвижность
И тело, погребенное едва,
Оставим, чтоб увидеть груду тел
И погребенную под ними почву.
Ее уж не хватает для того,
Чтоб места всем хватило. Слишком много
Убитых слишком быстро. Но и мало,
И слишком медленно. Не взять нам город,
Пока не перевалят через стены
Убитые. Идем быстрей – не то
Услышаны мои молитвы будут,
И боги раньше времени пошлют
Мне вечный сон. А ты один вернешься
Под черным парусом на побережье,
Зыбучее от крови. Одного
Из мясников своих утратит войско.

(Идет. Останавливается.)

Хотя живьем нам рыба не далась,
Пускай приманкой мертвая послужит,
Быть может, даже лучше, чем живая, –
Нам рана заострить поможет копья.
Прочь эти камни. Труп – ко мне на спину,
Ему свои я ноги одолжу.

Убирают камни. Неоптолем взваливает на спину Одиссея труп Филоктета.

Живой ты ношей был потяжелее,
Твою же ношу целых десять лет
Отягощали лемносские камни.
Теперь от голода ты легче стал,
От голода, что длился десять лет.

(Снова к Неоптолему.)

Так вот: троянцы нас опередили.
Хотели натравить его на нас,
А он остался благородным греком
И потому врагами был убит.
Бессильны оказались перед ним
И золото, и речи, и угрозы.
Мы собственными видели глазами,
Как он с семью троянцами сражался.
(Нас не пускал прибой.) Восьмой троянец,
Подкравшись, в спину меч ему вонзил.
Он вскрикнул так, что заглушил прибой.
(Мы сами чуть в прибое не погибли.)
Картина эта врезалась нам в память.
Свидетель гибели его печальной,
Ты – помнишь? – выпустил из рук весло.
Волна чуть не расшибла нас о скалы
И тут же, откатившись, пронесла
Врагов на легком судне мимо нас.
Им удалось уйти от наших копий,
Мы даже не смогли им отомстить.
Прибой враждебный помешал и в этом.
А лук они оставили при бегстве.
Убийцы хорошо известны нам –
Мы узнаем их по удару в спину.

Неоптолем

Раз без него мы можем обойтись,
То без тебя мы тоже обойдемся.
Я все святое погубил в себе
Из-за тебя, убийца, лжец и вор.
Твою прошел я школу. Я видал,
Как убивал троянец – вас двоих.

Одиссей(с мертвым на спине, повернувшись спиной)

Вот мертвая моя спина. Стреляй
И помни: ложь должна внушать доверье.
И знай: когда убьет меня троянец,
Лишишься ты свидетеля живого,
А одному тебе поверят вряд ли
В таком-то деле. Тысячам людей
Известно, как меня ты ненавидел.
Ведь я тебя ограбил и ношу
Оружье твоего отца. Напрасно
Натягиваешь лук. Он твой по праву
Меча, который ты вонзил в него,
Стрела же полетит в тебя обратно,
Твои же воины поднимут камни,
Чтоб бросить их в тебя. Тебя убьют.
Хорош мой щит из крепкой бычьей кожи,
Но лучше – этот мертвый на спине.
Всего же лучше – ненависть твоя.

(Оборачивается к Неоптолему.)

Неоптолем(пряча стрелу в колчан)

Будь все иначе…

Одиссей

Обменяем ноши.

Меняются. Одиссей берет лук, Неоптолем – мертвого.

Иди вперед. Когда вернемся к Трое
Скажу тебе, как мог бы ты солгать,
Чтоб оправдать себя в глазах людей,
Когда бы кровь мою сейчас ты пролил.

Идут. Неоптолем впереди.

Иди быстрей, чтоб ярость не пропала.
Добыча в Трое ждет. Иди быстрей.

Примечание

Антракт возможен после первого ухода Одиссея и Неоптолема. В антракте в освещенном зале два клоуна (играющие роли Одиссея и Неоптолема) фехтуют деревянными мечами. Двери зрительного зала открыты, публика может выходить или оставаться, смотреть или не смотреть.

В финале, когда Одиссей и Неоптолем уносят мертвого Филоктета, можно показывать слайды, иллюстрирующие историю войн – от Троянской до японской.


Еще от автора Хайнер Мюллер
Переселенка, или Крестьянская жизнь

В этой масштабной пьесе Мюллер создаёт насыщенную картину жизни немецких крестьян после второй мировой войны, которые оказываются в ГДР. Новая жизнь, новые законы и новая идеология вносят свои коррективы во всё. При том, что послевоенные годы стран, победивших во второй мировой войне ярко проиллюстрированы, а Италия достаточно быстро достигла расцвета легендарного неореализма, послевоенная сельская жизнь обеих Германий нам слабо известна. Именно здесь, в этих странных, но хорошо знакомых по советским временам нотках, событиях, отношениях и кроется привлекательность этой пьесы для отечественного зрителя.


Миссия

Хайнер Мюллер обозначает жанр этой пьесы, как воспоминание об одной революции. В промежутке между Великой французской революцией и приходом Наполеона к абсолютной власти, на Ямайку с миссией прибывают трое – сын местных работорговцев Дебюиссон, бретонский крестьянин Галлудек и темнокожий Саспортас. Они приехали, чтобы вести подпольную агитационную деятельность и принести революционные идеи на рабовладельческий остров. К сожалению, через год после начала их деятельности, не принёсшей масштабных успехов, к власти приходит Наполеон и их деятельность должна быть свёрнута… Вся пьеса написана в особом авторском стиле, напоминающем лихорадочный сон, действительное воспоминание, смешивающееся с символическими и абсурдными образами.


Гораций

Главный герой этой экспериментальной пьесы Хайнера Мюллера – Гораций. Он избран, чтобы представлять Рим в сражении с городом Альбой, когда было решено, что исход сражения решится в битве двух воинов, по одному с каждой стороны. Против него выступает жених его сестры. Гораций побеждает и, хотя мог этого избежать, жестоко убивает последнего. Когда он возвращается в Рим как победитель, то его сестра, вышедшая на встречу, бросается к его окровавленным трофеям и оплакивает своего погибшего жениха. Гораций воспринимает это как измену и убивает её.


Геракл-5

Геракл в пьесе Хайнера Мюллера скорее комический образ. Прожорливый и тяжёлый на подъём, он выполнил уже 4 подвига. И вот к нему приходят два фиванца, чтобы просить его о пятом. Он должен отчистить авгиевы конюшни. Весь его подвиг, знакомый нам с детства по героическим описаниям, показан в пьесе, как трудная работа вполне реального человека. Которому не хочется этим заниматься, который всё время находится во внутренней борьбе, чтобы уговорить себя работать дальше. В какой-то момент он даже хочет выдать себя за другого, отречься от своего героизма.


Маузер

Экспериментальная пьеса Хайнера Мюллера является вольной вариацией сюжета знаменитого романа Михаила Шолохова «Тихий Дон». Написанная единым потоком, где реплики есть только у некоего героя и хора, перед нами в постоянно повторяющихся репликах разворачивается страшное и кровавое полотно революционных и постреволюционных лет. Человек, который проводил чистки в Витебске и делал всё ради дела революции, светлый образ которой он нёс в себе, оказывается осуждён той же властью, которой он истово служил. И вот уже он объявлен преступником, и вот уже он должен предстать перед ответом и готовиться к смерти.