Фиасоль всегда в пути - [14]

– Нет, – с интересом сказала мама. – Что она сказала?

– Она сказала: «Ты будешь играть в новую игру, которая состоит в том, что ты будешь нас догонять, а мы будем убегать от тебя».

– И что? Это ведь догонялки, правда? – спросила мама, которая отвыкла от игр на школьном дворе.

– Да, я так и подумала и ответила: «Хорошо», – раздражённо сказала Фиасоль. – Когда мы вышли во двор, Бигга сказала Белле и Китте, что я заразная и им надо от меня убежать. И когда я их догоняла, они вопили: «Фу, гадость!» – и убегали прочь.

– Да? Разве, когда ты их догоняла, не наступал их черёд водить? – спросила мама, которая, очевидно, не совсем забыла, что такое догонялки.

– Я тоже так думала, но эта игра была другая. Они только кричали и убегали от меня.

– И что ты сделала? – спросила мама.

– Так вот, я убежала к Иде, которая помогала шестилетним малышам завязывать шнурки. Я больше не хочу с ними играть: они совсем зарвались.

– Я согласна с тобой, Фиасоль. Некрасиво играть так, – сочувственно сказала мама. – Тебе не надо дружить с такими девочками.

– Вот именно, раз они не умеют общаться с людьми, – решительно сказала Фиасоль.

– Может быть, ещё научатся, – сказала мама, – и тогда с ними снова можно будет играть.

– Может быть, когда-нибудь, но не сейчас, – сказала Фиасоль и выбежала из дома в поисках Ингольвюра Гойкюра.

Промчались весенние деньки, и наступили летние каникулы. Появилось много новых дел. Фиасоль и Пиппа приехали в летний домик бабушки и дедушки. Летний домик, который называется Поки, расположен у подножья крутой горы в зелёной долине. Сёстры получили работу у бабушки и дедушки в Поки по высаживанию деревьев.

Пиппе поручили заняться посадкой деревьев, а Фиасоль особого задания не получила. Дедушка сказал, что она слишком мала для этого. Она должна была стоять рядом и подавать саженцы Пиппе.

– Ты моя рабыня, – сердито сказала сестра Пиппа. – Я рою ямы, ты подаёшь мне саженцы, и я опускаю их в ямы.

Фиасоль не захотела быть рабыней Пиппы при посадке деревьев. Очень быстро она поняла, что гораздо лучше отдыхать в домике, и не тащиться вместе с Пиппой и бабушкой пешком на горный склон, а приезжать туда в середине дня с дедушкой на его внедорожнике и привозить обед. И дома у неё тоже было много занятий. Дело в том, что в Поки появились четыре лошадки. Этих лошадок дедушка попросил на время у Стефании из Стора-Холи, чтобы они объели всю траву вокруг дома.

– Это самые лучшие косилки в мире, – сказал дедушка. – Они работают на одной воде.

– Это не косилки, дедушка. Это живые существа, – сердито сказала Фиасоль.

Она полюбила лошадок и часами могла сидеть рядом, глядя на них, поглаживая их, давая им хлеб. Иногда она забиралась на лошадку и сидела верхом, размышляя обо всём, пока та щипала траву. Эти лошадки стали её друзьями. Их звали Блестящий, Буйный, Звёздный и Вороно́й. Она отличала их друг от друга и знала, что они чувствуют. Она сказала бабушке, что понимает лошадиный язык.

– Посмотри, бабушка, у Блестящего проблемы, – сказала однажды Фиасоль, когда бабушка вышла вместе с ней на луг. – Буйный запрещает лошадкам разговаривать с ним. Буйный приказывает, Звёздный и Вороно́й выполняют. Буйный командует, и они боятся его. Бабушка, можно я позвоню Стефании из Стора-Холи и скажу, что Буйный не даёт Блестящему проходу?

– Ты права, – сказала бабушка, посмотрев, как Буйный угрожающе наступал на Блестящего, когда тот, приблизившись, хотел присоединиться к другим. В конце концов Блестящий сдался и стал бродить одиноко в дальней части огороженного участка.

В этот вечер Фиасоль позвонила Стефании из Стора-Холи и рассказала о трудностях Блестящего. Она спросила Стефанию, нельзя ли сделать что-нибудь, чтобы Буйный перестал быть таким вредным.

– Беда в том, что у лошадей это нормально, – сказала Стефания. – Они бывают как ужасно вредными, так и добрыми и предупредительными в отношениях друг с другом. Мы ничего не можем с ними поделать, пусть они сами разбираются.

– Я попробую поговорить с ними, – сказала Фиасоль и попрощалась со Стефанией.

Фиасоль пошла за загородку, взяв с собой хлеб, и дала его только Блестящему. Она отогнала других лошадок и стала их стыдить. Она долго стояла рядом с ними на траве и произносила длинные речи.

– Буйный, ты знаешь, какой ты отвратительный? Как тебе только не стыдно!

Фу! Ты хлеба не получишь. И вы тоже, Звёздный и Вороно́й! Вы оба размазни. Всегда подражаете Буйному вместо того, чтобы стать самостоятельными и подружиться с беднягой Блестящим. Вы не знаете, какой он симпатичный. Может быть, гораздо симпатичнее Буйного. Только вы этого не знаете, потому что не даёте ему возможность и проявить себя. А сами только подражать горазды. Пусть вам будет стыдно, ни за что не дам вам хлеба! – крикнула Фиасоль и дала хлеба Блестящему.

Как-то вечером Фиасоль позвонила маме в Грасабайр.

– Мама, я – белая лошадка, – печально сказала она в трубку.

– Кто ты? – спросила мама.

– Я знаю, как страдает Блестящий. Мы с ним одинаковые.

Мама вздрогнула, ей захотелось обнять свою маленькую девочку, несмотря на расстояние.

– Бигга не даёт другим играть со мной, командует всеми. Она наглая и решительная, как Буйный. Она командует Киттой и Беллой. Точно так же Буйный командует Звёздным и Вороным. Она запрещает другим общаться со мной, а Буйный не даёт другим лошадкам общаться с Блестящим. Я не хочу, чтобы мной командовали, и думаю, что поэтому Бигга не велит никому дружить со мной.