Феромон - [25]

— Разве это можно забыть?

Тогда он пригласил меня якобы на прогулку, заманил внутрь этого сложенного сена. А когда оно занялось, попросил, чтобы я принадлежала ему. Отдала своё тело. Бросилась на растерзание в его объятия. Потому что нет для него большего удовольствия, чем заставить изнемогать от вожделения ту, что его презирает. И тот пожар… Он всё любил делать с размахом. Я тряслась от ужаса, прижимаясь к нему. Но именно такие способы он выбирал, чтобы делать свои неприличные предложения.

— Сейчас полыхает компания твоего отца, Анна. И ты знаешь, чего я хочу.

— Нет, — толкаю его в каменную, как у статуи, грудь.

— Ты больше не замужем, — отшатывается он, но не отходит. Он весь словно статуя. Красивая, величественная и безжизненная. Густые вьющиеся волосы. Узкое волевое лицо, обрамлённое благородной рыжеватой щетиной. Только хочется заехать кулаком в его породистую самодовольную рожу.

— Плевать. Я и тогда была не замужем. И тоже сказала тебе «нет».

— Неужели ты думала, что я отступлю?

— Томми, — я делаю шаг назад. — Ты умный, красивый, богатый. Ты можешь получить любую женщину, даже просить не придётся. Оставь меня в покое. И отвали от компании моего отца.

— Я ненавижу женщин. И ты прекрасно это знаешь.

— Открою тебе секрет, — издевательски усмехаюсь. — Не поверишь, но я тоже женщина.

— Ты не такая, как они, — усмехается он в ответ.

Интересно, сколько ему сейчас? Сорок два? Сорок три? Он почти не изменился. Угораздило же меня потерять девственность именно с ним. Угораздило же его на мне зациклиться.

— Я давно такая же. И ты тоже прекрасно это знаешь.

Он улыбается так, словно воспоминания доставляют ему невероятное удовольствие.

— Ты никогда не будешь, как все. Неужели я так много прошу? Всего лишь твоё тело, Анна. Люби кого хочешь. Живи с кем хочешь. Отдавай свою нежность, заботу, хоть всю душу без остатка. Мне всё это без надобности. Мне нужен только твой гнев, твоя ненависть, твой страх… и твоё тело.

— Я не делюсь на части, Том. И никогда тебя не боялась.

— Меня — нет. Ты боялась того, что я с тобой делал. Моих ласк, моих прикосновений. Дрожала, как мокрая мышь. Ты и сейчас дрожишь, — улыбается он, глядя на мои руки, нервно теребящие браслет.

— Больной ублюдок, — прячу я их за спину.

— И это я тоже знаю, милая. И в этот раз не отступлю. А знаешь почему? — он подхватывает меня за талию и прижимает к себе, выбивая из груди воздух, заставляя сделать резкий судорожный вздох. — Потому что ты хочешь меня, — сквозь ткань сжимает он пальцами затвердевший сосок. — Уже хочешь. И не заставляй меня в Центральном парке лезть в твои трусики, чтобы тебе это доказать. Я и так знаю, что в них уже мокро.

Узкий, почти змеиный кончик его языка скользит по моим губам, Ривер перехватывает меня за затылок и насильно засовывает его в рот.

Он прав. Хочу. Прибить его. С каким же наслаждением я со всей силы стискиваю челюсти. А когда он отпускает руки и поднимается на цыпочки, словно лизнул железо на морозе, отталкиваю.

— Я не люблю боль, — сплёвывает он кровь, потёкшую из прокушенного языка.

— Я знаю, Томми. Но если ты не отстанешь, я сделаю тебе так больно, что мало не покажется.

— Угрожаешь? — кричит он мне в след.

— Нет, милый, — оборачиваюсь, взобравшись на пригорок. — Но лучше оставь меня в покое, а то сделаю то, чего ты меньше всего хочешь.

— И что же? — улыбается он.

— Залюблю тебя до смерти. И я не шучу.

22. Анна

Кондиционированная прохлада офиса кажется такой безжизненной после прогулки. Не будь в парке Ривера, не будь у меня работы, я бы побродила подольше. Но внезапно вернувшийся из небытия Том и так подпортил мои планы. А Хант, внимательно следящий за мной из кабинета, явно настроен разрушить их совсем.

— Зайди, — приказывает он по интеркому, когда, проигнорировав его взгляд, я сажусь за компьютер.

Повинуюсь. Куда деваться: босс. Надеюсь, он просто даст мне какое-нибудь задание понеприятней и подробности встречи выпытывать не будет.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — он даже не поднимает глаз от своей дорогой ручки, которой играет, держа в руках.

— Нет.

— Что, совсем ничего? — удивлённо поднимает он одну бровь.

— Совсем. Как ты не собирался мне докладывать, что на компанию моего отца началась травля.

— Я понятия не имел, что это может быть связано с тобой, — убирает он ручку в карман. — И эти проблемы я решу. Как всегда, решу. Но ты должна рассказать мне всё, что об этом знаешь.

Интересно, что? Пересказать заманчивое предложение Ривера? Или поведать какого рода отношения нас связывают?

— Ривер работал юристом у моего отца до Глена.

— Это я уже и без тебя выяснил, — закидывает ногу на ногу Хант. — Что с ним связывает тебя? Удалось с ним поговорить? Чего он добивается?

— Я тебе не агент. Ко мне этот иск отношения не имеет. Просто мы знакомы. И я пыталась отговорить Ривера его выдвигать.

Злость придаёт моей интонации убедительности. На самом деле мне стыдно признаться Ханту в том, что ничего у меня не получилось.

— Значит, вы просто знакомы с Томми, — кривляется Хант издевательски. — И как? Отговорила? Встреча прошла удачно?

— Вряд ли, — пожимаю плечами, не особо надеясь, что Ривер отступит.