Феникс - [4]

Шрифт
Интервал

Мелькнула золотистая соблазняющая усмешка. Мелькнула или не мелькнула?

– Где же ты тогда был, Король, если не на базе?

Сказать? "Но короли не доказывают, что они короли". Ты молчишь. Один и сам перед собой. Ты поднимаешь чашку, опуская взгляд. Сон это или не сон? Два льва на дне, катящие меч. Молчание Магды. Она ждет ответа. Твоя усмешка:

– Моя девочка, моя принцесса, моя королева, ты тоже задаешь странные вопросы.

И ты пьешь немного остывший, но все еще с ароматом чай. Но неужели и Магде ты не должен рассказывать? Но почему? Два льва на дне, катящие меч. И пять летучих мышей на тонкой фарфоровой стенке. ЧТОБЫ НЕ СОН. Шелковый рукав, кружевная манжета, ее ладонь, внезапно накрывающая твою руку. Желание, настигающее тебя. Жар ее ладони и прохлада серебряного кольца. Она отводит глаза, пряча усмешку.

– Я начала сомневаться. Может, ты и вправду Король. Но где же ты все-таки был? Скажи, если ты и вправду Король.

Можно или нельзя? Рассказать или не рассказать?

– Магда.

– Да?

– Магда, ты издеваешься надо мной.

– С чего ты взял?

– Помнишь, ты читала по-французски Пруста? Скажи, ты хотела меня тогда соблазнить?

Ее смех (ты дурак). Она отнимает ладонь.

– Вечер странных вопросов.

Но что за взгляд? Она продолжает не так, как начала.

– В одной старинной книге написано: "В сердце разврата зреет любовь". Но где же ты все-таки был? Ты должен ответить.

Ее немигающий пристальный взгляд. Ровное пламя свечи. Неподвижность. Сияние. Рельсы. Венецианское кружево. Запах чистого белья. Слива под снегом. "Да был ли туннель? Вдруг я сейчас проснусь?" Розовая щека, мочка, проткнутая тяжелой серьгой. Блеск топора или длинная ласка? Смерть или наслаждение? Окровавленный тюк или сладостное проникновение в тайну? Любовь Магды. "Почему вы не были с нами там?!" – "Я был у бабушки в больнице". Магда, Магда, что сказать? Что ответить?

– Магда.

Шелест платья. Дальше медлить нельзя. Ты говоришь:

– Я видел ночь и черное солнце ночи. Белела дорога. "Быстрее! Быстрее!" – кричали, перебегая, десятники. Я спешился. Тяжелые кремниевые ружья с колесными замками, которые несли воины, да еще латы. Жужжащая смола факелов. Паланкины с наложницами. Складные мускулы мавров. Хоругви. Белые слоны. Король был он. Но они убили его. И, значит, король – я.

Она посмотрела в твои глаза:

– Помоги мне расстегнуть этот дурацкий корсет.

Еще от автора Андрей Станиславович Бычков
Голова Брана

«Он зашел в Мак’Доналдс и взял себе гамбургер, испытывая странное наслаждение от того, какое здесь все бездарное, серое и грязное только слегка. Он вдруг представил себя котом, обычным котом, который жил и будет жить здесь годами, иногда находя по углам или слизывая с пола раздавленные остатки еды.».

Вот мы и встретились

«Знаешь, в чем-то я подобна тебе. Так же, как и ты, я держу руки и ноги, когда сижу. Так же, как и ты, дышу. Так же, как и ты, я усмехаюсь, когда мне подают какой-то странный знак или начинают впаривать...».

Имя

«Музыка была классическая, добросовестная, чистая, слегка грустная, но чистая, классическая. Он попытался вспомнить имя композитора и не смог, это было и мучительно, и сладостно одновременно, словно с усилием, которому он подвергал свою память, музыка проникала еще и еще, на глубину, к тому затрудненному наслаждению, которое, может быть, в силу своей затрудненности только и является истинным. Но не смог.».

Ночная радуга

«Легкая, я научу тебя любить ветер, а сама исчезну как дым. Ты дашь мне деньги, а я их потрачу, а ты дашь еще. А я все буду курить и болтать ногой – кач, кач… Слушай, вот однажды был ветер, и он разносил семена желаний…».

Мат и интеллигенция

«– Плохой ты интеллигент, посредственный, если даже матом не можешь.».

Тапирчик

«А те-то были не дураки и знали, что если расскажут, как они летают, то им крышка. Потому как никто никому никогда не должен рассказывать своих снов. И они, хоть и пьяны были в дым, эти профессора, а все равно защита у них работала. А иначе как они могли бы стать профессорами-то без защиты?».

Рекомендуем почитать
Валить деревья

В 1000 и 1001 годах в геолого-исследовательских целях было произведено два ядерных взрыва мощностью 3,5 и 10 килотонн соответственно.

Песчаная жизнь

Сборник рассказов прибалтийского автора.

Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.

Где деревья достают до звезд

После смерти матери и собственной мучительной борьбы с раком груди Джоанна Тил возвращается к научной работе: молодая аспирантка изучает гнездование птиц в глуши Южного Иллинойса. Полная решимости доказать себе, что невзгоды не сломили ее, Джо с головой погружается в работу, пока ее одинокое существование не нарушает загадочная девочка, появившаяся однажды у порога ее дома. Гостья откликается на имя Урса и утверждает, будто прилетела из далекой галактики, чтобы отыскать на Земле пять чудес. Беспокоясь за маленькую фантазерку, Джо, пусть и неохотно, позволяет Урсе остаться, не подозревая о том, что это решение вскоре перевернет жизнь их обеих.

Мой отец, его свинья и я

В своей дебютной книге Яна Шерер рассказывает историю собственной жизни, составленную, как мозаика, из странных эпизодов и невероятных приключений, густо приправленных черным юмором. Судите сами: сначала ее отец заводит в городской квартире свинью. Он считает, что свинья будет способствовать семейной гармонии. Потом подсовывает дочери, которую бросил бойфренд, другого кавалера, наивно полагая, что та не заметит подмены…

Собачий царь

Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.

Это рекламное пространство сдается

«Захотелось жить легко, крутить педали беспечного велосипеда, купаться, загорать, распластавшись под солнцем магическим крестом, изредка приподнимая голову и поглядывая, как пляжницы играют в волейбол. Вот одна подпрыгнула и, изогнувшись, звонко ударила по мячу, а другая присела, отбивая, и не удержавшись, упала всей попой на песок. Но до лета было еще далеко.».

Люди на земле

«Не зная, кто он, он обычно избегал, он думал, что спасение в предметах, и иногда, когда не видел никто, он останавливался, овеществляясь, шепча: „Как предметы, как коробки, как корабли…“».

Камень надежды

«– Ага, скотина! А если мы вот тебе сейчас голову спилим?! Вот этой вот пилой спилим живому? Хорошо тебе будет? Ну, признавайся, скотина! Плохо или хорошо?».

Твое лекарство

«Признаться, меня давно мучили все эти тайные вопросы жизни души, что для делового человека, наверное, покажется достаточно смешно и нелепо. Запутываясь, однако, все более и более и в своей судьбе, я стал раздумывать об этом все чаще.».