Феникс

Феникс

«И ты – Король. Просто ты родился не в свое время. Как же быть? Но короли не доказывают, что они короли. Они знают об этом. И некоторые из них даже иногда переодеваются, чтоб побыть как конюх, как повар. И это все вранье, что они потом признаются на конюшне или в кухне, сказки это, будто бы они скидывают тряпье и обнажают сияющие камзолы. Нет, они не признаются, никто из лакеев, среди которых они жили, никогда так об том и не узнает. Вот в чем весь трюк.».

Жанры: Современная проза, Рассказ
Серия: Бычков А.С. Рассказы
Всего страниц: 4
ISBN: -
Год издания: 2010
Формат: Полный

Феникс читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

И ты – Король. Просто ты родился не в свое время. Как же быть? Но короли не доказывают, что они короли. Они знают об этом. И некоторые из них даже иногда переодеваются, чтоб побыть как конюх, как повар. И это все вранье, что они потом признаются на конюшне или в кухне, сказки это, будто бы они скидывают тряпье и обнажают сияющие камзолы. Нет, они не признаются, никто из лакеев, среди которых они жили, никогда так об том и не узнает. Вот в чем весь трюк. И я тебя научу, я тебя научу, как быть. Я же не Бычков Андрей, как там перед заглавием поставлено. Я в этого Бычкова Андрея просто… да, потому что ему надо о чем-то писать, чтобы деньги на житье зарабатывать. ВЕРЬ МНЕ, не ему. Не сон, не сон…

Замри, о Король. Не трать силы. Они навязывают тебе не тебя, а сами вопят о цельности. Хитрая штучка. Это чтобы вычесть из тебя Короля, твоим же сопротивлением вычесть. А ты и будь не собой среди них. Разорвись. Не как бумага, а как вода. Лги им, ложь не погубит тебя. ТЫ ЖЕ КОРОЛЬ. Будь я проклят, если это не так, будь проклят и этот Бычков. Я научу тебя, я научу… Замри, о Король, в отсветах тьмы проносит несметность богатств своих Время, листья бронзовых птиц, жаркие губы влагалищ, в каретах карлики в черных плащах, вереницы ослов голубой кожи, белые слоны, мякоть персиков в жирной грязи, бриллианты, гордые факелы воинов, лица принцесс под вуалями, блестящий пот мавров, их бег, парча балдахинов, тяжелые золоченые кисти, не сон, не сон, вся тайна в том, что не сон…

Но только одного не делай. Король, заклинаю тебя, о Король, оставаясь один, не делай этого, не смотри так на фарфоровую вазу с узким горлом, с вензелем не то креста, не то звезды, не бери ее с собою в постель… Заклинаю тебя, о Король.


– Бычков, почему вы опять не были с нами там?!

– Да идите вы на хуй.


Я научу тебя, Король, я научу. Пот мавров. Куда они идут? Я знаю. Пот мавров. И на что смотрят принцессы. Успеть. Десятники погоняют бичами. Свист. Невидимые бичи. Ночь. Горящая смола срывается с факелов, разбивается о камни. Падающие огненные шмели. Словно они прожигают ночь. Слоны. Белеет дорога. Дых горячий и шумный. Резкий неприятный запах, который несут с собой эти животные в складках кожи. Крик. Вечная кожа. Слоны. Даже ночь состоит из подробностей. Дорога. Говорят, есть растения, которые распускаются ночью. Вместо тебя погибнет другой. А ты должен достичь своей цели. Король. Отпуская коня, ты решил идти среди воинов. Они знают, что ты – Король. Им так легче идти. Черные полупрозрачные вуали. Яркие факелы. Взгляды принцесс. Никто не спит.


– Андрей Георгиевич, вот тут этот Бычков не умеет с начальником разговаривать! Не хочет быть, как все. Объясните ему, пока по-хорошему.

– Что ты из себя мнишь, гаденыш?! Ты как с начальником разговариваешь, падла!

– Да пошел ты в пизду.


Быт комнаты? Но ты не в комнате. Король. И потому – не сон. В комнатах закрывают двери, закрывают глаза. Комнаты – для спанья. Бывают комнаты с иллюзиями. Бывают комнаты со служебным эдиповым полем. Да пошли они к черту. Король. Не ты. Ты был у бабушки в больнице. «Я не был с вами там, потому что был у бабушки в больнице». Ночь, Король, ночь. Ты видишь, как ярко светит солнце? Потому что ночь. Тротуар дороги к метро. Вход. Ты не слышишь, как каркают старики в красных и черных фуражках, вцепляясь в рычаги управления эскалаторами, как бы громко ни кричали они в мегафоны: «Стойте справа! Проходите слева!» Ты не слышишь. Ночь, Король. Они думают, это их страна. Но это не их страна. Замри, о Король. Это твоя страна. И эскалатор – сам по себе эскалатор. Хочешь – твой. Вниз – вверх.


– Значит, вы, Андрей Станиславович, говорите «нет»?

– Нет.

– В последний раз спрашиваю. Подумайте, жизнь дороже. Детишки, семья. Молодая красивая жена собирает вечером на стол. Еда вкусная, свежая – укропчик, петрушечка. Младшенькая карабкается к вам на колени… Подумайте. Кто не с нами, тот против нас.

– Да пошли вы все на хуй.

– Все! Терпеть не намерен. Андрей Георгиевич, делайте. Срежете потом (или сразу, как хотите) лицо, чтобы затруднить опознание тела, если случайно все же найдут.

– Гнусный палач.

– Гаденыш, сначала я вырежу тебе на лбу свой знак. Ну-ка! Может, все же попросишь кончить тебя сразу? А-а? Ну-ка, на коленках?

– Да пошел ты на хуй.


Он умер. Значит, Король – ты. Остановитесь, воины… Приглушенное звяканье лат. Потрескивание горящей смолы. Неподвижные лица принцесс. Крик слона. Глухой удар шестом. Замолчал, складывая уши. Факелы. Капает желтая фосфоресцирующая слюна. Дых. Ночь. Теперь можно начать. Теперь ты мне веришь.


Раковина станции метро «Сокол». Этот балкон, ведущий на выход. Эти поезда под тобой. Бесплотные тени с газетами в безразличных вагонах. Царство Аида. «Я люблю одну девушку». Крыша поезда выбегает коричневой лентой. Но если доказывать, то себе самому. «Я был у бабушки в больнице». Ха-ха! В царстве Аида, среди бесплотных теней ты станешь снова самим собой. Ты сделаешь это для Короля. Только себе самому Король доказывает, что он – Король. Магда? «Моя девочка… моя принцесса… моя королева». Ты сделаешь это и ради нее, потому что она – солнце. Вот жерло туннеля. Гаснет красный. Медленно загорается зеленый. Магда, Магда. Она показывала тогда свои фотокарточки. Она смеялась. В деревянной кроватке голая пухленькая малышка ощупывает себе голову, а потом, изгибаясь, морща тельцем пеленки, смотрит назад, пытаясь увидеть то, что только что трогала. Магда, Магда, она издевалась тогда над тобой, соблазняла. Ее монгольские кошачьи глаза. «Vous savez lire les livres?»


Еще от автора Андрей Станиславович Бычков
Вот мы и встретились

«Знаешь, в чем-то я подобна тебе. Так же, как и ты, я держу руки и ноги, когда сижу. Так же, как и ты, дышу. Так же, как и ты, я усмехаюсь, когда мне подают какой-то странный знак или начинают впаривать...».


Голова Брана

«Он зашел в Мак’Доналдс и взял себе гамбургер, испытывая странное наслаждение от того, какое здесь все бездарное, серое и грязное только слегка. Он вдруг представил себя котом, обычным котом, который жил и будет жить здесь годами, иногда находя по углам или слизывая с пола раздавленные остатки еды.».


Люди на земле

«Не зная, кто он, он обычно избегал, он думал, что спасение в предметах, и иногда, когда не видел никто, он останавливался, овеществляясь, шепча: „Как предметы, как коробки, как корабли…“».


Тапирчик

«А те-то были не дураки и знали, что если расскажут, как они летают, то им крышка. Потому как никто никому никогда не должен рассказывать своих снов. И они, хоть и пьяны были в дым, эти профессора, а все равно защита у них работала. А иначе как они могли бы стать профессорами-то без защиты?».


Прозрачная земля

«Вагон качало. Длинная светящаяся гирлянда поезда проходила туннель. Если бы земля была прозрачна, то можно было бы видеть светящиеся метрополитенные нити. Но он был не снаружи, а внутри. Так странно смотреть через вагоны – они яркие, блестящие и полупустые, – смотреть и видеть, как изгибается тело поезда. Светящиеся бессмысленные бусины, и ты в одной из них.».


Это рекламное пространство сдается

«Захотелось жить легко, крутить педали беспечного велосипеда, купаться, загорать, распластавшись под солнцем магическим крестом, изредка приподнимая голову и поглядывая, как пляжницы играют в волейбол. Вот одна подпрыгнула и, изогнувшись, звонко ударила по мячу, а другая присела, отбивая, и не удержавшись, упала всей попой на песок. Но до лета было еще далеко.».


Рекомендуем почитать
Вокруг да около гламура

Разрыв после пяти лет совместной жизни с человеком, которого, оказывается, так мало знала — тяжелое испытание для молодой женщины. Работа в модном «гламурном» журнале, презентации, «тусовки», круговерть светской столичной жизни не излечивают от тоски и одиночества. Но Юля — сильная женщина, она верит в свою удачу и борется за свое счастье…


Так просто сказать люблю

Известная писательница — автор любимых народом криминальных мелодрам — вполне счастлива. Огромные тиражи, популярность, спокойная налаженная жизнь с надежным человеком… И вдруг — случайная встреча, после которой героиня постепенно понимает, что в ее жизни не хватало главного — любви. Неожиданно ей открывается новый мир, полный настоящей страсти. В драматической и яркой любовной истории Алена Любимова заодно открывает читателю закулисные тайны большого издательского бизнеса…


Проблема суверенитета

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пара пустяков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Человек, который приносит счастье

Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.


Брусника

Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.


Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Черный доктор

«Он взял кольцо, и с изнанки золото было нежное, потрогать языком и усмехнуться, несвобода должна быть золотой. Узкое холодное поперек языка… Кольцо купили в салоне. Новобрачный Алексей, новобрачная Анастасия. Фата, фата, фата, фата моргана, фиолетовая, газовая.».


Б.О.Г.

«Так он и лежал в одном ботинке на кровати, так он и кричал: „Не хочу больше здесь жить! Лежать не хочу, стоять, сидеть! Есть не хочу! Работать-то уж и тем более! В гости не хочу ходить! Надоело все, оскомину набило! Одно и то же, одно и то же…“ А ему надо было всего-то навсего надеть второй носок и поверх свой старый ботинок и отправиться в гости к Пуринштейну, чтобы продолжить разговор о структуре, о том, как вставляться в структуру, как находить в ней пустые места и незаметно прорастать оттуда кристаллами, транслирующими порядок своей и только своей индивидуальности.».


Ночная радуга

«Легкая, я научу тебя любить ветер, а сама исчезну как дым. Ты дашь мне деньги, а я их потрачу, а ты дашь еще. А я все буду курить и болтать ногой – кач, кач… Слушай, вот однажды был ветер, и он разносил семена желаний…».


Имя

«Музыка была классическая, добросовестная, чистая, слегка грустная, но чистая, классическая. Он попытался вспомнить имя композитора и не смог, это было и мучительно, и сладостно одновременно, словно с усилием, которому он подвергал свою память, музыка проникала еще и еще, на глубину, к тому затрудненному наслаждению, которое, может быть, в силу своей затрудненности только и является истинным. Но не смог.».