Феерия об алых парусах - [4]

Шрифт
Интервал

Грэй. Эгль, у меня к вам просьба: передайте это письмо в замок.

Эгль(берет письмо). Не беспокойся, Грэй. Оно сегодня же будет там.

Эгль и Гоп уходят.

Летика. Ну что, пошли на шхуну, Роза – Мимоза.

Грэй. Я – человек, и у меня есть имя. Меня зовут Артур Грэй.

Летика. Ух ты, какой колючий! Ладно, пошли, человек по имени Артур Грэй!

Грэй и Летика поднимаются на шхуну «Ансельм».

В замке Грэя переполох.

Голос мадам Грэй. Где он? Где он? Артур! Артур!

Мадам Грэй выбегает из замка.

Мадам Грэй. Артур! Почему ты не отвечаешь? Артур! Это непростительная бестактность не отзываться! Где ты, Артур?

К замку подходит Эгль.

Эгль. Добрый день, мадам. Меня зовут Эгль. Я принес письмо от вашего сына.

Мадам Грэй. Письмо? От моего сына? Боже, что с ним? Его похитили!

Эгль (протягивает письмо). Прочитайте, и вы все поймете.

Мадам Грэй (читает письмо). «Ухожу… стать капитаном… Помогать людям найти счастье…» (Плачет). Я так и знала… Бедный мой мальчик…

Эгль. Верьте, с ним ничего дурного не будет. Такие, как он, не пропадут. Он станет капитаном!

Мадам Грэй. Передайте ему, Эгль… Я буду ждать его… И когда он… когда эта игрушка – море – надоест ему, пусть возвращается домой… Мадам Грэй уходит в замок.

Эгль. Зачем я помог этому мальчишке? А вдруг он, и вправду, не выдержит, сломается и не станет капитаном?!.. Нет, не успокоюсь, пока не узнаю, что его ожидает через год! О, Арвентур, помоги мне заглянуть в будущее!

Появляется шхуна «Ансельм». На ней Гоп, Летика и Грэй.

Гоп. Хороший ветер! Если так будем идти, скоро увидим берега Италии. Летика! У вас там все в порядке?

Летика. Да, капитан!

Гоп. Как наш «дьявольский» моряк Грэй, не пищит?

Летика. Нет! Это настоящий мужчина!

Гоп. А не кажется ли тебе, Летика, что из этого щенка может получиться неплохой моряк?

Летика. Клянусь выстрелом в сердце, из него получится настоящий морской волк!

Гоп. Курс зюйд-ост!

Летика. Есть курс зюйд-ост!

Гоп. Что на горизонте? Уж не подходим ли мы к Италии?

Летика. Эй, юнга! Ну-ка, слетай на грот-мачту, что там на горизонте?

Грэй (поднимается на грот-мачту). На горизонте – сапог.

Летика. Что за сапог? Сколько хожу по морям, а такой огромной обуви не видел.

Грэй спускается с грот-мачты.

Грэй. Я пошутил, боцман. Это Италия. На карте она имеет форму сапога, поэтому я и сказал – «сапог».

Летика. Ну, так бери ведро и слетай к нашему коку и попроси масла. Если он спросит – зачем? – скажи, подлить под корму, чтобы скольжение было лучше. Мы быстрее придем к Италии.

Грэй (берет ведро). Сию минуту!.. (Исчезает в трюме. Через некоторое время выскакивает из него. Вслед за ним летит ведро).

Летика. В чем дело? Где масло?

Грэй. Кок послал меня к черту!

Летика и Гоп смеются.

Летика. Я тоже пошутил, Грэй.

Гоп. А теперь без шуток. Юнга, быстро наверх. Следи в оба. Начинается самое опасное для нас место! Здесь всегда было полно пиратов!

Грэй поднимается на грот-мачту

Грэй. Вижу корабль! Идет прямо на нас!

Гоп. Девяносто девять хромых чертей! Не успели подумать о пиратах – они тут как тут! Готовьтесь к встрече. Расчехлить пушки, поднять крышки орудийных портов, зарядить ружья!

Грэй спускается с грот-мачты и они вдвоем с Летикой расчехляют пушки, заряжают ружья.

К шхуне «Ансельм» приближается пиратский корабль.

Голоса пиратов. Сдавайтесь! Иначе мы изрешетим вас, как решето!

Летика. А мы изрешетим вас, как сито! Наша шхуна умеет бодаться не хуже вашего! Клянусь выстрелом в сердце! Грэй, подай фитиль!

Звучат залпы с той и с другой стороны.

Голоса пиратов. Проклятье! У них пушки!

Гоп. Еще один залп!

Грэй. Есть, капитан!

Голоса пиратов. На абордаж! Прыгай на их корабль!

Летика. А вот это вам не удастся! Грэй, стреляй из ружей! Ага! Не нравятся наши каленые орешки!

Голоса пиратов. Уходим! Уходим! Провались эта шхуна!

Летика. Куда же вы? Эй! Не дать ли вам в долг ведро масла, чтобы вы смазали себе пятки, – так будет легче драпать!

Пиратский корабль исчезает.

Гоп. Слава Богу!

Летика. Клянусь выстрелом в сердце, нам повезло необыкновенно!

Гоп. Вы все молодцы!.. Грэй, ты ранен?.. Ничего, потерпи. Летика, перевяжи его!..

Летика перевязывает рану Грэя.

Гоп. Ты молодчина, Грэй!.. С этого дня начинается отделка щенка под капитана!.. А теперь моя душа просит песни!.. Летика, запевай!

Летика. Есть, капитан! (Поет. Ему подпевают Гоп и Грэй).

Будут лица штормами исхлестаны,
От канатов ладони грубы,
И, опасностями отмеченные,
На висках пряди густо седы.
Но не жалуемся и не каемся,
Не клянем черным словом судьбу,
Умереть лучше, смытыми за борты,
Чем подохнуть от скуки в порту.
Лучше за борты, чем в порту!

Шхуна «Ансельм» скрывается.

Эгль. Спасибо тебе, Арвентур! Я увидел Артура Грэя, теперь мое сердце будет спокойно за него… Можно идти дальше… (За дальнейшем он наблюдает со стороны, не вмешиваясь в происходящее).

Голоса мальчишек. Ассоль, съешь фасоль! Беги к морю, приплыл твой принц в корыте с алыми парусами!

Появляется Ассоль. В руках у нее кораблик с алыми парусами. Из трактира выглядывает Хин Меннерс. Ассоль подбегает к нему.

Ассоль. Скажите им, чтобы они перестали!

Хин Меннерс. Кто? Я ничего не слышу.

Ассоль. Они бросают в меня камнями.

Хин Меннерс. Кто? Я ничего не вижу.


Еще от автора Виктор Елманов
Я помню тот Ванинский порт…

Я не ошибусь, если скажу, что почти каждая семья в России пострадала от сталинского режима. Когда мне было три месяца, арестовали и отправили в лагерь моего отца. Это был 1949 год. Отца арестовали за фразу: «Четыре года как кончилась война, а мы не можем до сих пор вдоволь наесться хлеба». Отец пропал в лагерях бесследно.Я думаю, что если человечество позволит себе забыть, что такое тоталитаризм, он тут же, как птица Феникс, возродится из пепла.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.