Федька с бывшей Воздвиженки - [6]
В сарае пахло свежепиленой березой и сосной. Сашка вытащил на середину сарайчика притулившуюся к дощатой стене табуретку, взял из поленницы несколько сосновых и березовых чурок и свалил их друг на друга у табуретки.
Костыль Сашка поставил рядом, остатком ноги оперся на табуретку, примостил на толстом пеньке березовую чурку, взял в руки топор, взмахнул им и с шумным выдохом ударил.
Дерево крякнуло и распалось на две половинки. Раньше Сашка никак не мог расколоть чурку с первого раза. Но военрук Максим Максимыч, живший в соседнем бараке, как-то увидел, что он возится битый час с одной чуркой, посоветовал: «А ты бей не в отвес, а держи малость наискось». Сашка попробовал — и вправду так было лучше: чурки лопались под ударами, будто спелые арбузы под ножом.
— Здравия желаю.
Сашка поднял голову — в дверях стоял Максим Максимыч.
— Ну как дела?
— Порядок. — Сашка откинул назад чуб, поплевал на ладони и снова размахнулся. Военрук молча наблюдал за Сашкиной работой. Помощи он не предлагал — знал, что Сашка откажется.
— Дома все здоровы? — спросил Максим Максимыч.
— Мать вчера в больницу увезли.
— Что с ней?
— Аппендицит.
— Ну, это ничего, — то ли себя, то ли Сашку успокоил Максим Максимыч. — Через неделю выпишут. — Он собрал наколотые дрова и понес их к бараку. Вскоре Максим Максимыч вышел во двор с мусорным ведром, вывалил содержимое ведра в помойку и подошел к сараю.
— Колька, что ли, попросил? — спросил Сашка.
— Я и сам догадливый, — хитро улыбнулся Максим Максимыч.
Сашка присел на табуретку, вытащил из нагрудного кармана кисет с аккуратно нарезанными газетными листками и стал свертывать козью ножку. Потом достал длинный патрон с отрезанным донышком и вытянул из него белый жгут. К жгуту снизу Сашка приладил кремень и ударил по нему другим кремешком. Сверкнули искры, и жгут задымился. Сашка прикурил, потянул жгут внутрь гильзы и сделал глубокую затяжку.
Максим Максимыч оглянулся с опаской и произнес:
— Чего же ты при мне куришь, командир?
— Ладно, Максим Максимыч, — Сашка пустил вверх густую струю дыма. — Курить вредно. Пить тоже...
— Я не о том. Увидит ребятня, что ты при мне куришь, сами начнут дымить вовсю. Придется пропесочивать как следует. Карточки отоварили?
— Давно.
— Ты вот что, командир. Мне сегодня в военкомат надо. Так ты побудь на уроке за меня.
— Хорошо, Максим Максимыч.
— Ну, бывай, я за газетой...
Сашка снова начал колоть дрова. Он подумал о том, что нельзя Максиму Максимычу знать про то, что он цветами бумажными на базаре торгует. Делал Сашка эти цветы из бумаги и проволоки. Товар шел нарасхват. Сашка знал, что цветы покупатели везут на кладбище, недалеко от Кутузовки, или поставят в вазу на шкафу.
Скрывал Сашка это и от Федьки с Сережкой. А почему — и сам не знал. Наверное, не хотелось, чтобы друзья жалели его. Он же им орден показал, про войну рассказывал. А тут на тебе — на цветочках копейки собирает...
Сашка вспомнил, как Федька здорово читал стихи про войну. У Сашки так не получалось. Он списал несколько стихотворений под Федькину диктовку. Песен, которые Федька пел, Сашка не списывал. Он только посмеивался, если Федька затягивал: «Когда в море горит бирюза, опасайся дурного поступка». А то еще самую популярную среди филевских мальчишек «Здравствуй, моя Мурка...». Сашка мог слушать эти песни с улыбкой, но был к ним равнодушен. Больше ему нравились военные песни. Правда, почему-то песни, которые распевал Федька — воровские или морские, — запоминались сразу же, а вот стихи, которые надо было учить в школе, с первого раза не заучивались.
Сашка посмотрел сквозь ряд дырочек внутрь почтового ящика — газеты еще не принесли. За дверью было слышно, как голосил Колька. Сашка вошел в в комнату и увидел, что брат марширует, почесывая валенком то одну, то другую ногу. На груди его краснел орден Красной Звезды. Колька пел песню про трех танкистов.
— Зачем взял? — рявкнул Сашка. — Это что тебе, игрушка? Положи на место!
Колька тут же затих, подошел к буфету, отвинтил орден и положил его в железную коробку, стоявшую на буфете.
Катька подбежала к Сашке и протянула:
— На лучки...
— Подожди, — ответил Сашка. — Я печь растоплю.
Катька принялась было хныкать, но Колька усадил ее на диван и подчеркнуто ласково попросил:
— Расскажи, Катенька, сказку.
— Пло кого? — спросила Катька.
— Про Красную Шапочку.
— Класная Сапочка, — захлебываясь, начала рассказывать Катька. Глаза у нее стали как пуговицы на пальто — черные, большие, круглые. — Полозыла она в сумочку косетки, макаёны, пилоги, ябочки и посла к бабуске...
— Шурк, — спросил Колька, надевая чулки. — А откуда бабушки берутся? Их, что ли, нанимают?
— Слушай Катьку, — ответил Сашка, засовывая в печь березовую кору для розжига.
— Ну, шпарь, Катька, дальше, — сказал Колька.
— Я и спалю дальсе, — ответила Катька. — Посла она к бабуске. А ее встлетил селый волк. Он мотался, мотался по лесу и плимотался к бабуске...
Пока Катька, перескакивая с одного на другое, подробно рассказывала, как Красная Шапочка задавала волку вопросы про глаза, про руки и все остальное, Сашка растопил печку, поставил на нее чайник и пошел на кухню чистить картошку.
Крепостной парень, обученный грамоте, был отправлен в Санкт-Петербург, приписан как служитель к дворцовому зверинцу и оставил след в истории царствования императриц от Анны Иоанновны до Елизаветы Петровны.
Новый мир. — 1996. — №8. — С.149-159. Альфред Михайлович Солянов родился в 1930 году. Закончил философский факультет МГУ. Живет в Москве. Автор повести «Федька с бывшей Воздвиженки», опубликованной в 1974 году издательством «Молодая гвардия», и поэтического сборника «Серега-неудачник» (1995). Публиковал переводы стихов и прозы с немецкого и английского языков, в частности У. Теккерея, Р. М. Рильке, Г. Мейринка. Известен как бард — исполнитель авторской песни. Первая публикация в «Новом мире» — очерк «Как мы с дядей писали повесть о Варшавском восстании» (1995, № 6).
Новый мир. – 1995. – №6. – с. 233 – 243.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».