Фаворит смерти - [29]

— Так быстро? — удивилась Стаханова. — Впрочем, спешка ваша мне понятна. Сейчас все сделаем.

Доктор отставила стакан с напитком на стол (Вяземский скривился, увидев что стакан оказался не на подставке, а на лакированной поверхности), полезла в сумочку.

— Сейчас проведем необходимые процедуры.

Стаханова извлекла на свет небольшой камешек, прозрачный, похожий на стекляшку.

— Возьми, — протянула его мне.

Я принял кристалл, глянул на него. Ровные, но какие-то не пропорциональные грани, ребра разной длины. Видимо ювелир был пьян, когда делал его огранку. Внутри виднелись вкрапления красного цвета.

Стаханова закрыла глаза, махнула руками, словно написав в воздухе восьмерку. И в тот же миг прямо перед ней возник сияющий круг, по внутреннему периметру которого виднелись иероглифы и разные непонятные мне знаки.

— Прекрасная печать! — не смог сдержать восхищения Вяземский.

Я как зачарованный смотрел на необычное явление и с трудом верил своим глазам.

Стаханова тем временем продолжала водить в воздухе руками. Ее пальцы, изящные, тонкие, двигались плавно, почти гипнотически. Я вдруг увидел как между ними проскользнула искорка, одна, другая, третья. А потом и вовсе вспыхнуло пламя. Только было оно явно необычным, потому что не обжигало Стахановой руки.

Огонь зазмеился и начал перетекать в сияющий круг, наполняя его оранжевым свечением.

— Подойди, — шепнула мне Стаханова. — Ближе!

Я сделал шаг, еще один.

— Ближе!

Сияющий магический круг оказался над самой моей головой. Камень, который всучила мне доктор, стал теплым, почти горячим.

Стаханова резко вскинула руками и созданная ей конструкция обрушилась на меня.

От неожиданности я даже зажмурил глаза — показалось, что меня сейчас больно стукнет по голове. Но касание было едва ощутимым, словно по макушке прошелся сквозняк. Но вот внутри…

Внутри меня будто вспыхнул пожар. Теплота разлилась по телу, а разум на долю секунды отключился.

— Все, можешь выдохнуть, — с насмешкой произнесла Стаханова и я открыл глаза.

— Я поставила блок на его базу, — пояснила Стаханова. Вид у нее был уставший. — Хороший блок, надежный. Так что никто не сможет посмотреть. Если вдруг возникнут вопросы, просто скажите, что так посоветовала сделать лечащий врач, чтобы избежать расшатывания ауры. Это нормальная практика, в заключительном акте на пропуск в школу я уже написала об этом.

— Предусмотрительно, — улыбнулся Вяземский. — Неужели вы все знаете наперед?

— Конечно! — рассмеялась врач. — Я же сказала, что очень давно вас знаю и не сомневаюсь в вашей разумности. Поверьте, ваши деньги не потрачены напрасно, ни единый коин.

— Я знаю, — серьезно ответил Вяземский. — И спасибо вам за это.

— За что?

— За доверие, за помощь. За все.

Стаханова кивнула. Потом глянула на часы. Произнесла:

— Что-то я запозднилась. Мне пора.

— Может, останетесь? — с надеждой спросил Вяземский. — У нас есть прекрасная комната для гостей.

— Нет, спасибо большое за приглашение, но мне правда пора.

— Жаль, — произнес отец, глянув на Стаханову как-то по особенному.

Доктор махнула нам рукой вышла из кабинета.

— Что ж, — сказал Вяземский после долгой паузы. — Будем прощаться. До первого семестра не свидится — запрещено Уставом школы.

Я хотел что-то возразить, попросить отца отсрочки, чтобы повидаться — хотя бы на одно мгновение с Агнетой, — но двери кабинета словно по команде открылись и к нам зашли два охранника.

— До встречи, — бросил отец и направился к бару с алкоголем.

Ко мне подошли охранник и беспардонно потащили на улицу к выходу, где уже ждала машина.

* * *

— Подожди! — одернул я руку.

Охранник вопросительно глянул сначала на меня, потом на Вяземского старшего.

— Попрощаться дай с отцом, — пробурчал я.

Охранник ослабил хватку, но полностью не отпустил, видимо ожидая разрешения Вяземского.

Но и этого мне хватило.

Я рванул руку и пока все не успели опомниться, рванул в дверь.

Такой прыти от меня никто не ожидал.

— Стоять! — только и успел бросить мне вслед охранник.

Но я уже выбежал на улицу и рванул в кусты. Маршрут был один — идти через пост Николая Васильевича, — слишком рискованно, но улизнуть как-то иначе не было возможности.

Идти насильно в какую-то непонятную школу у меня не было никакого желания, еще не понятно что там ждет. Наверняка какой-нибудь аналог тюрьмы особо строгого режима.

А мне же хотелось свободы. Пробыв в шкуре сына аристократа совсем недолго, я уже ощущал удушливую хватку ошейника. Мне уже не важны были ни богатства, ни прочие прелести элитной жизни. Признаться честно меня тошнило от всего этого. Каждая улыбка здесь была фальшивой, каждое действие, на первый взгляд искреннее, таило только одно — жажду выгоды. И Званый ужин только укрепил мои убеждения. Нет, это точно не для меня.

И потому я бежал.

Николай Васильевич был как всегда на месте. Увидев меня, встревожился.

— Ваше светлость! Сегодня же Званый ужин!

— Уже прошел, — стараясь дышать не так часто, чтобы охранник не подумал что я бежал, ответил я. — Разъехались гости.

— А вы что же… — растеряно посмотрел на меня охранник.

— Решил прогуляться, — ответил я, делая такой безмятежный вид, будто любуясь на звезды. Сам же мысленно молился, чтобы за спиной не раздались крики.