Фаворит смерти - [27]
Глава 7
Весь оставшийся вечер Вяземский был молчалив и пристально смотрел на Герцена, который напротив, непринужденно веселился и общался с гостями, и даже нахваливал поваров за угощения, чем весьма сильно злил отца. Кажется, два врага очень давно и хорошо друг друга знали, в особенности болевые точки друг друга.
— А ведь были когда-то друзьями, — сказал Щедрин, подцепляя вилкой кусок балыка и брызгая сочащимся из рыбы жиром.
— Друзьями? — не поверил я.
— Ага. Лет десять назад были не разлей вода. Потом не заладилось. Герцен начал какие-то мутные дела проворачивать, вроде даже отцу предложил, но тот отказался. Быстро все выяснилось, имперская служба на удивление ловко это дело живо раскрутило. Герцен на Вяземского стал думать, что тот сдал его. Государь у Герцена его удел забрал. Даже удивительно, что вообще в живых оставил. Там, скорее всего, Бартынов из Верхней палаты словечко замолвил за него. С тех пор Герцен и Вяземский враждуют.
Я долго следил за Герценым, за его наглым поведением, специально злившем Вяземского, пытаясь примерить на него роль бросателя бомбы. Почему бы и нет? В качестве заказчика вполне есть мотивы.
Пир шел горой. Гости галдели, обсуждая какие-то политические и финансовые новости, судачили о провале пьесы «Метель», и о том, что главная актриса из этой пьесы, Татьяна Павловна Герн, начала употреблять нюхательный порошок, чтобы выйти из затянувшейся депрессии.
Я порядком устал от этого шума, но вяземский то и дело одергивал меня, заставляя дежурно улыбаться и кивать гостям.
Наконец, гости стали расходиться.
Последним ушел Щедрин. Дожевывая очередной, кажется, уже миллионный по счету бутерброд с черной икрой, он еще раз поздравил отца со столь торжественным событием, выпил залпом ледяной водки и уехал. И едва он ушел, как комната вдруг стала пустой, тихой, покинутой, словно вместе с собой Щедрин унес и все звуки и суматоху.
Вяземский положил мне на плечо руку, устало произнес:
— Сегодня ты поедешь в школу.
— На ночь глядя?
— Да. Машина уже готова. Понимаю, что устал, но надо. Тянуть нельзя.
Я готов уже было привести ряд причин, по которым ехать утром было бы гораздо лучше, — и безопасность одна из главных, — как вдруг к нам вышел Нианзу и сообщил:
— К вам гости.
Это была Стаханова. Она вошла в дом без приглашения, не тратя времени на глупые формальности.
С приветствием тоже не стала утруждаться, начала с главного:
— Я решила лично приехать к вам, чтобы сообщить результаты анализов, которые вы сдавали у меня в больнице.
— Прошу вас, проходите, — сказал Вяземский старший. — Лучше ко мне в кабинет. Я приглашение вам отправлял по поводу Званого ужина…
— Праздновать мне некогда — дела, — сухо ответила та.
— Это верно, — сдержанно кивнул Вяземский. Ответ доктора его явно разозлил. — Прошу, пройдёмте в кабинет.
Стаханова вошла — так же гордо, значимо, как и любое ее движение, — и проследовала к кабинету Вяземского. Увидев, что я стою, сказала:
— Максим, ты тоже пошли с нами.
— Ему точно надо? — спросил отец.
Стаханова кивнула.
— Надо. Дело важное.
И то, с какой интонацией она это произнесла, стало сразу понятно — новости будут не самыми хорошими.
— Итак, вот анализы, которые я получила, — сообщила Стаханова, когда дверь кабинета закрылась и мы остались втроем.
Доктор извлекла из внутреннего кармана пиджака прямоугольник бумаги с гербовой печатью и протянула Вяземскому. Тот развернул его, внимательно прочитал. Но судя по выражению лица ничего не понял в мудреных медицинских терминах.
— В привычном принципе использования дара нет ничего сложного, — поняв, что без пояснения не обойтись, начала Стаханова. — Как доподлинно известно сознание дарованного входит в резонанс с ауральным фоном среды и на последних кругах — иногда и на предпоследних, по разному бывает, — цепляется за волны, которые и формируют в нашей реальности физическое явление дара, будь то огонь, телепатия, ментальность, да все что угодно.
«Нет ничего сложного?» — смутился я, пытаясь понять о чем же говорит Стаханова. Получалось так себе.
— В случае же Максима всё весьма интересно получается, — доктор даже смутилась.
— Что вы имеете ввиду? — спросил Вяземский, поглядывая на бар с алкоголем.
— Его принцип открытия дара совсем другой. Признаться, я такого раньше никогда не видела. Нет попыток входа в резонанс, только прямое обращение. И не в ауральный фон.
— А куда же?
— В темные материи.
— Постойте…
— Вот именно!
— Нет. Это просто какая-то ошибка! — ошарашено произнес Вяземский, глядя на меня.
— Никакой ошибки нет. Я перепроверила. Поэтому и явилась лично к вам, чтобы сохранить конфиденциальность. Все-таки не один год с вами работаем.
— Что происходит? — вмешался я. — Какие еще темные материи? О чем вы вообще говорите?!
— Максим, — обратилась ко мне Стаханова, и впервые за все время нашего общения голос ее дрогнул. — Ты — дисфункция. Таких, по закону Российской Империи, необходимо умерщвлять.
— Как это — умерщвлять?! — возмутился я. — Что за шуточки?!
— К сожалению, это никакие не шутки, Максим, — вздохнула Стаханова. — Таков Закон. Да, наверное, он слишком жесток, все-таки был принят еще до Третьей Революции и с тех пор не менялся. Но истина и разумность в нем есть.
Он – зло и негатив Зоны. Он враг. Его стремятся убить все: вояки, наемники, ренегаты и даже сталкеры. Изгою Зоны нет места ни в ней, ни за ее пределами. За что судьба-злодейка стала так жестока к нему? Почему весь мир объявил ему бойкот? Как быть дальше с таким грузом, постоянно в бегах, выживая каждый день, час, минуту? И как доказать всем, что ты не тварь, не порождение Зоны, а нечаянная жертва? А пока что пуля в спину и «волчий билет». И долгий изнурительный бег от смерти и в поисках правды. Потому что без истины бывшему прапорщику, Легенде Зоны и лидеру «Неприкасаемых» Корсару, потерявшему человеческий облик, не выйти за Периметр и не вернуться в люди.
Кровь… Она может исцелять. Спасти безнадежного больного или даже воскресить умершего. Но не простая кровь, а самого страшного монстра Буферной Зоны – демоноподобной крылатой твари по имени Круел. Однако даже этот монстр блекнет на фоне тех, кто вступил в борьбу за обладание ценным артефактом. У охотника за монстрами Максима Краева свой интерес в деле. И ни псоглавцы с «добровольцами», ни наемники с бандитами не остановят его на пути к цели, благородной, но страшной, – с помощью крови Круела воскресить погибшую жену.
Эта музыка будет вечной, если… парням из группы «Рок Зоны» удастся остаться в живых. А для этого необходимо приложить все усилия, потому что на сей раз рок-музыканты отправляются не куда-нибудь, а в самое загадочное место Зоны – Город Безликих. Цель благородна – спасти друга, капитана Ожогина. И ради этого надлежит погрузиться в настоящий ад. Все ли участники группы смогут его пройти? И что откроется там, за вратами Города Безликих, про который известно лишь одно: вошедшие в него уже никогда не возвращаются? Жизнь капитана висит на волоске.
Убит единственный сын Бартынова, могущественного аристократа. И главный подозреваемый я. Есть только три дня чтобы найти доказательства своей невиновности. В противном случае ничего хорошего ждать не приходится. Тот, кто был фаворитом смерти, может в миг стать аутсайдером. Мертвым аутсайдером.
Падь – место, где жуткие аномалии подстерегают на каждом шагу беспечных странников, а мутанты давно ведут себя здесь по-хозяйски. Но это далеко не все беды, с которыми каждый день приходится встречаться простому сталкеру. Алексей Изотов становится главным подозреваемым в преступлении, которого он не совершал, – убийстве друга. Волею обстоятельств Алексей вынужден плечом к плечу с тем, кому жаждал отомстить, пройти сложный, полный опасностей путь, выполнить задание Армады, балансируя на самом краю пропасти, и остаться при этом в живых.
Журналист Константин Махров хотел отыскать правду, но не предполагал, насколько горькой та окажется. В игре, невольным участником которой он стал, все просто: правил нет, а ставки – жизни миллионов людей, и его в том числе. Что стало причиной гибели мира? Кто те загадочные люди в черных масках, открывшие жестокую охоту на выживших? Как связаны журналист из прошлого, ведущий расследование в Зоне, и старик из будущего, где практически все человечество погибло от страшной эпидемии? Только Зона знает ответы на эти вопросы.
Асфальтовая пустошь – это то, что мы видим вокруг себя каждый день. Что в суете становится преградой на пути к красоте и смыслу, к пониманию того, кто мы и зачем живём. Чтобы вернуть смысл, нужно решиться на путешествие. В нём вы встретитесь с героями из других времён, с существами мифическими и вполне реальными, дружелюбными и не очень. Посетите затерянную в лесу деревню, покрытый льдами город и даже замок, что стоит на границе измерений. Постараетесь остаться собой в мире, который сошёл с ума. А потом вернётесь домой, взяв с собой нечто важное. Ну что, вы готовы пересечь пустошь? Содержит нецензурную брань.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)