Фаворит богини - [91]

— Да не особо. — Я лениво пожал плечами. — Ты забудешь о нашей встрече, как только окажешься на берегу, а Дед и Марго туда не пойдут — не в их интересах.

— Точно придурок!

— Корма там. — Указал я пальцем.

После ухода Инги, рыжая заметно приуныла, но оспаривать мое решение не стала — как ни крути, командир на то и командир, чтоб принимать решения. Но не прошло и десяти минут, как Инга вернулась. Вид она имела очумевший.

— Как!? Как ты это сделал!? Почему никто не помнит захвата судна? Все считают, что неф налетел на риф и затонул. А когда я рассказала, как было дело, меня подняли на смех, и всерьез записали в сумасшедшие. Кто ты?

— Кто я, ты уже слышала, а верить или не верить — решай сама.

— Если бы сказал, что ты шайтан — то сразу бы поверила, ты все разрушаешь на своем пути, даже не прикладывая к этому сил.

— Кончай базар, и выбирай уже, герцогиня Швабская — швабра или шлюпка.

— А ты, можно подумать, оставил выбор?!

— Выбор всегда есть! Где швабры покажет Марго — выбирай любую.

— Правду Марго говорит, Саня — ты точно гад. — И сразу без перехода. — А ты правда можешь превратить девушку в черную старуху?

Я лишь загадочно усмехнулся, и перевел взгляд на рыжую — та моментально сбледнула с лица. Думаю, за ответ потянет.

Драили принцессы палубу плохенько, все получалось через пень-колоду — подошедший боцман, встретившись со злобным взглядом Марго, от комментариев воздержался. Но когда уходил, скривился как от зубной боли. Время от времени девчонки подходили попить к десертному столику, принесенному Басимом (мое нововведение, придумал для себя, чтоб веселее было коротать вахту) с компотом, чаем, фруктами и орешками, — сушняк он и в Африке сушняк. В очередной раз подойдя к столику, застали там видимо уже оклемавшегося Деда, поглощавшего фрукты.

— Эх, девчонки, как же раньше было хорошо! — Мечтательно произнес он.

В глазах девочек появился интерес, видимо настроились выслушать увлекательную историю из райской жизни. Дед выдержал театральную паузу, тщательно выбирая очередной лакомый кусочек, и наконец выдал.

— Не будем вдаваться глубоко в историю — возьмем хотя бы вчерашний вечер.

Широко открытые от возмущения рты и глаза принцесс стали достойным вознаграждением пернатому юмористу. Когда Марго наконец справилась с шоком и смогла набрать полную грудь воздуха, на Деда посыпалось.

— Ах ты провокатор пернатый! Все из-за тебя, гад! Давайте за знакомство, за победу, за будущих королев, за удачу, за родителей, за тех кто в море, чтобы тост сбылся — пить надо до дна. — Явно подражая хриплому голосу Деда, проговорила рыжая. — Да если бы ты не был райской птицей….

— Марго, для будущей королевы ты ведешь себя излишне эмоционально. А, то, что вы не прошли тест на алкоголь, возможно моя вина. Так что когда прибудем в Александрию, будем упорно и ежедневно тренироваться.

Позеленевшие лица принцесс и вытянутые в его сторону руки были ответом. Но Дед был готов, и был таков. Вот так мы с шутками и прибаутками добрались до Александрии. Из примечательного что стоило бы упомянуть, был рассказ Деда о истории Инги.

* * *

Инга родилась в 902 году от рождества Христова в городе Ульме, административном центре Швабии. Свое детство помнила лет с пяти-шести. Игры в парке замка с братом, который был старше ее на год, детьми обслуги и дворни. Излишне навязчивая опека нянек, и нудные ежедневные занятия с дядькой Роландом, бывшим герольдом (Герольд ведал составлением родословных, а также систематизировал знания о гербах, выработал общие принципы и правила их составления) при дворе короля Арнульфа Каринтийского. Он учил Ингу этикету, письму, каллиграфии, счету, истории, и многим другим наукам, необходимым на его взгляд будущей великосветской даме. Обычное, ничем не примечательное беспечное детство, разве что годам к девяти она заметила за собой способность уговаривать окружающих. Так Инга могла уговорить ранее непреклонного дядьку не проводить какой-либо скучный урок, а рассказать что-нибудь интересненькое, или уговорить вредную няньку не жаловаться строгой маме об ее очередной шалости. Впрочем, особого значения этой способности она не придавала, а через некоторое время и думать об этом забыла.

Тем временем королем Германии был избран Конрад I, не отличавшийся большим умом, зато обладавший хваткой и целеустремленностью, а главное — навязчивой идеей восстановить полный контроль над провинциями, где в настоящее время ослабевшую власть Каролингов и в грош не ставили. Масла в огонь подливал его новый канцлер — епископ Констанц Соломон III. Первым шагом нового короля была казнь маркграфа Реции Бурхарда I, которого он обвинил в измене. Эрхангер подхватил знамя казненного героя, и при помощи брата Фалберта, оцта Инги, сплотил вокруг себя знать Кьявенты, Форальберга, Эльзаса, Бургундии, Реции, ну и Швабии, которой централизованная власть ничего хорошего не сулила. Силы были примерно равны, и каким бы Конрад не был отморозком, но идти на открытое противостояние не решился — потеря армии, даже в случае победы, оборачивалась потерей власти. Положение Эрхангера было еще более шатким — стоило проиграть более-менее серьезную битву, и бароны разбегутся кто куда — и тогда ему точно не сносить головы. Осознавал это и Бертольд, поэтому подготовил себе «запасной аэродром» — прикупил замок в четырехстах километрах ниже по Дунаю в городке Вения (Вена), куда и пересилил свою семью в 912 году. А через год город захватили угры и валахи, уменьшив его население на три четверти.