— А твоему имя дали только к старости, когда договорили его до конца. — Смех шпионки был не менее язвительным. — И дай догадаюсь — во фрейлинах у тебя ходило стадо коз, а куртуазных кавалеров тебе заменял десяток верблюдов, мочу которых ты использовала вместо косметики. (Бедуинки ее используют как средство закрепляющее прическу) — Ха-ха-ха.
— Эй, дамы, кончайте базар — а то ругаетесь, как торговки на рынке. — С медучилища ненавижу девичьи разборки. — Не стыдно, Ваши величества принцессы?
— Саня, да пускай себе врет — разве не весело. — И повернувшись к Лоре, продолжила. — А можно поинтересоваться, из какой ветви Каролингов вы происходите?
— Если тебе деревенщина это что-то скажет, то мой прадед Людовик II — внук Карла Великого, король Лотарингии.
— О, впечатлило, только у Людовика было три сына и четыре дочери, может уточнишь, кто из них твой предок.
— О, впечатлило — для деревенщины ты неплохо осведомлена. Моей бабкой была Гизела, его третья дочь.
— Это которая вышла замуж за Бертольда I из рода Ахалольфингов? Насколько я помню, у нее было четверо детей, по слухам, все от любовников, за что супруг оправил свою слабую на передок жену в монастырь. Двое из которых умерло, Эрхарнгер II стал его преемником, а следы второго сына Бертольда затерялись в Англии.
Ну дает, рыжая! Это получается, она генеалогию всех царских родов знает?! Офигеть!
— Никуда он не затерялся. Фалберт успешно воевал вместе с норманнами против англов, и взял в жены графиню Ютландскую Сигурд из королевской династии Скьёльдунгов, мать которой была из рода Кнютлингов — тоже королевского.
Кнютлинги — где-то я слышал о этой династии — вспомнил.
— А кем тебе приходится сын ярла Олафа Золотобородова из рода Кнютдингов?
— Далекая ветка, надо подумать. Скорее всего, кузеном или племянником, а что?
— Будешь знакомиться с Лейсом, скажешь ему — здравствуйте, я ваша тетя! — Наш с Дедом смех остался не понят дамами.
Ну все, разговор дам перешел в конструктивное русло, смертоубийствами больше не пахнет. А я что-то устал, да и пот с кровью смыть надо, и к тому же голоден, как волк.
— Дамы, я вынужден откланяться — дела. — Похоже, меня не услышали — настолько были увлечены разговором. — Дед, если что, то я на «Авроре»
* * *
Оказавшись на своей палубе, свистнул вахтенного и сказал, чтобы на корму занесли пресную воду — ополоснутся, и занесли в каюту что-нибудь пожрать, да побольше. У моей каюты меня встретили две оскаленные морды псов, охраняющие жилище своей новой хозяйки. Врезав по одной морде ладонью и гаркнув «- Лежать!» я восстановил статус, и игнорируя обиженный взгляд пострадавшего, вошел в помещение. Пока раздевался и искал полотенце — рыжая видимо переодевалась в спешке, оставила в каюте форменный бардак — услышал рык псов. На окрики снаружи рык только усилился. Пришлось выглянуть наружу, рявкнуть на собак, чтобы не мешали проносу жратвы в каюту. На удивление — умные псины после окрика перестали замечать вахтенного, и впились в меня голодными взглядами. Сказал вахтенному, чтобы принес что-то накормить зверюг, те словно поняли и успокоились. Я наверно больше кошатник, или мне просто умные коты встречались чаще, но умных сильных псов уважаю. Позже, когда разговаривали с Дедом на эту тему, он сказал, что если взять теорию эволюции Дарвина за основу, то собаки и кошки, как и большинство млекопитающих, эволюционировало из крыс. Только вот собачья ветвь оказалась тупиковой, а кошки дали начало лемурам, которые эволюционировали в обезьян, и далее в людей. Но даже те ветви, которые остались кошачьими, гораздо совершенней псовых. Они крупнее и сильнее (лев, тигр) они быстрее (гепард), кроны деревьев, вершины гор, болота, непроходимая сельва — все для них охотничьи угодья и дом родной.
Пока я умывался, видимо, собачкам доставили еду, но сейчас об этом напоминали только два вылизанных до блеска тазика — то, что растраченные калории они восстановили сполна, было ясно по затуманенному взгляду и по едва заметному приветствию своего вожака в виде ленивого виляния хвостов. Насытившись вволю, я физически почувствовал как открылись шлюзы, наполняя мой организм эфиром Морфия — веки налились свинцом, и держать их открытыми стало весьма затруднительно. Все, на что хватило сил — отдать команду боцману, чтобы брали «Толстяка» (так я назвал неф) на буксир и становились на ночь на плавякорь, Ночью меня разбудили какие-то громкие голоса, затем прозвучал заливистый женский смех, дверь в каюту резко отворилась, и сразу послышался удар тела об палубу и отборная брань рыжей.
— Вахтенный, blia! Якорь тебе в задницу! Где лампа blia! Я чуть не упала. Развели тут бардак без меня, blia! Саня, ты что, спишь? Подьем! Ты же обещал грелку в полный рост — забыл? Инга, ты не представляешь, что он со мной вытворяет, прямо хочется выть и лезть на стену.
Вслед за фразой произнесенной как бы шепотом, последовал ее смешок, к которому присоединилось еще одно хихиканье.
Да они похоже надрались в зюзю. Первый раз вижу Марго пьяной.
— Конечно не сплю, жду тебя, А кто это с тобой?
— Позволь представить мою лучшую подругу — Ингрид, герцогиня Швабская и Ютландская. Она поживет у нас, пока не станет королевой.
