Фарт - [68]

Чтобы лучше слышать, Борис широко раскрыл толстогубый рот.

— А волки уже начали падаль есть? — спросил он.

— Не знаю. А что?

— А то, что тогда они наверняка вернутся дожирать.

— Не знаю. Ты слушай дальше, — сказал Витька. — Вот он поставил капкан, а на другой день рано утром пошел смотреть и еще издали видит — волк попался. Он пошел в дом, взял берданку. Сам страшно рад, что поймал волка, но боится: вдруг волк вырвется — да на него. Подошел к изгороди, прицелился, потом вдруг замечает: волк что-то странного цвета. Пегий какой-то. Он тогда перелез через изгородь, подходит ближе, а волк этот как завизжит, а потом как залает…

— Не может быть! — сказал Борис.

— Да ты слушай: это наш Рыжик попался в капкан. Дядя Павел собачьи следы принял за волчьи. Здорово?

— Ну уж и здорово. Что, он раньше проверить не мог, чьи следы? — презрительно сказал Борис.

— Он дурной был, — сказал Витька. — Это сейчас он вот какой стал, доменщик!.. А ты голода не помнишь?

— Ясно, нет. А почему ты говоришь, что дядя Павел был дурной?

— А так. Шалопут. Сейчас он интересно рассказывал, да?

— В Магнитогорске, наверно, здорово интересно.

— Еще бы! Вот бы поехать в Магнитогорск!..

— А чего? Поедем… — сказал Борис. — Смотри-ка, восход начинается.

Витька обернулся. В просеку, на той стороне пруда, медленно вползало солнце. Розовато-желтые лучи его пробивали стволы высоких сосен, стоящих на берегу. Весь пруд покрылся желтыми блестящими пятнами.

— Как раз поспеем, — сказал Витька.

— Немного опоздали, — заметил Борис.

— А знаешь, — сказал Витька, — я ни мартенщиком, ни доменщиком не буду. Я буду радиотехником. Это гораздо интереснее.

— Хорошее дело, верно… Мне радиотехником нельзя. Я скоро совсем оглохну.

— Ну, а кем ты будешь?

— Я? Я буду летчиком.

— Шикарная специальность. — Витька помолчал. — Ну, а слух, думаешь, не помешает?

— Слух! В летном деле слух не так важен. Там главное — чтобы нервы крепкие и зрение хорошее. Это главнее всего.

— Ну, все-таки, знаешь, и слух нужен.

— Нужен-то нужен, но не так. Мотор же все равно гудит, ни черта не слышно.

Некоторое время мальчики плыли молча. Ветер прекратился. Поверхность пруда разгладилась и переливалась, поблескивая отсветами солнца. Они подплыли к устью Медынки. Здесь было мелко. Сквозь чистую воду ясно виднелся желтый песок на дне. В устье реки плеснула большая рыба.

— Тише давай, — прошептал Витька.

Осторожно Борис повернул лодку направо и между двумя отмелями подгреб ближе к берегу. Там он положил весла на борт. Витька осторожно спустил в воду два кирпича на веревочке, заменявшие якорь.

Они размотали удочки, наживили червячков и забросили.

— Знаешь, Борька, — громким шепотом сказал Витька, — я придумал шикарную штуку. Я читал в одном журнале: если слуховые нервы не совсем повреждены, то можно научиться слышать, даже если ты совсем глухой.

— Ну да? — сказал Борис.

— Честное слово! Нужно только сделать специальный телефон, и тогда через него можно слышать, что говорят.

— Как же можно слышать, если ты глухой?

— В том-то вся штука, через телефон слуховые нервы все равно, даже если ты глухой, могут принимать звуковые колебания. Я читал.

Борис недоверчиво покачал головой.

— Если ты глухой, — сказал он, — как же ты можешь слышать?

— Ну вот, я тебе говорю. Я про это читал. И понимаешь, что можно сделать? Телефон можно приспособить к шлему. Так Водопьянов летает, я слышал. У него под шлемом телефон, и он переговаривается с радиостанциями. Всегда можно найти какой-нибудь выход. Понимаешь, я тебе сконструирую такой телефон, когда буду радиотехником, и ты сможешь шикарно летать.

Борис посмотрел на Витьку и сказал:

— Это здорово! Конечно, если ты про это читал. Но только, знаешь, не передумай. Иди обязательно в радиотехники.

— Ну, ясно, раз я сказал, — ответил Витька.

Снова плеснула большая рыба. Витька поднял удочку, переменил червяка и забросил опять.

— Мы это сделаем, Борька, — сказал он, — а то дядя Павел требует: «Решай скорей, кем ты будешь». Как будто это можно быстро решить…

— Это верно, — сказал Борис. — Смотри только не передумай.

ГЛАВА XXVIII

В выходной день Турнаева решила съездить к родным в Брусчатое. Она давно не видела стариков, но вряд ли скоро бы собралась к ним, если бы не желание поговорить с отцом о преподавании в стахановской школе.

Она попросила в заводоуправлении машину, и так как на легковой уезжал на дачу директор, ей прислали «пикап». Она выехала рано утром, пока дети спали, чтобы не было рева и просьб взять их с собой.

Старики очень обрадовались дочери. Они вышли к ней навстречу, повели в дом. На столе тотчас появились пироги, варенье, зашумел самовар.

— Ну, как живете? Рассказывайте, — то и дело говорила Маруся.

И старики наперебой рассказывали ей поселковые новости и сплетни, Марья Давыдовна слушала, смеялась и наконец сказала:

— А ну, угадайте, зачем я приехала?

— Вот всегда так, — сказал Давыд Савельевич. — Обязательно по делу приедешь. Хоть бы раз просто так прикатила, стариков проведать, например.

— А все-таки попробуйте угадать.

— Кто же тебя угадает? Небось свинарник организовывать или учреждать школу ликбеза. Твои дела известные, — сказала Евдокия Петровна.