Сам он сейчас казался себе тонким, благородным, почти несчастным, снедаемым красивыми романтическими противоречиями. И только сердце мелко и расчетливо постукивало в груди, — не от сожалений, ревности или печали. Нет, оно постукивало у него в груди, как после избегнутой опасности: все хорошо, что хорошо кончается.
Из дома вышел с ружьем на ремне Авдюхов. Он коротко кивнул Вараксину, молча спустился с крыльца и прошел мимо.
С неудовольствием Гвоздырьков проводил Авдюхова взглядом.
Валентина Денисовна все всхлипывала, все смахивала набегавшие слезинки. Теперь, когда она узнала, как серьезны отношения Татьяны Андреевны и Бетарова, как серьезны его намерения, она смирилась, подобрела и пребывала в состоянии умиленности, — оказывается, здесь перед ними разыгралась настоящая любовь, романтическая буря, а она проглядела ее.
А Татьяна Андреевна сидела позади Нестора, уцепившись за него обеими руками. Ветер свистел ей в уши, раздувал ее юбку, машина то клонилась на вираж, то неслась с ошеломительной скоростью на прямых. Прижимаясь всем телом к прочной, широкой, горячей спине Бетарова, она только выкрикивала:
— Но это пошлость! Как в дешевом водевиле. — И смеялась, и сердилась, и замирала от счастья.
— Давно замечено, мотоцикл способствует укреплению брачных уз! — полуобернувшись, выкрикнул Бетаров в ответ.
Кто знает, может быть, он прав? Жена, сидящая на заднем сиденье, беспомощно вцепившись в своего мужа, как никогда в другом случае, чувствует себя связанной с ним. Наверно, и вам не раз приходили в голову такие мысли, когда вы видели на дороге пару, несущуюся на мотоцикле.
Они неслись по шоссе мимо поваленных телефонных столбов, мимо обломанных или вырванных с корнем деревьев.
Полуобернувшись, Бетаров выкрикнул:
— Видишь, здесь пронеслась моя любовь!
Татьяна Андреевна прижалась щекой к его могучей спине.
— И моя тоже. Потому, видно, и произошли такие разрушения.
Шумела, шумела, шумела в каменном русле неугомонная река. Прыгала над водой маленькая оляпка. А жизнь шла своим чередом, прекрасная, неустроенная, гремящая, такая, как везде на нашей большой земле.
Тысячи историй написаны о любви. Вот еще одна, да простит меня читатель. О любви счастливой, бестолковой, беспокойной, внезапной, неудержимой, как тот ураган, который пронесся здесь, в глухом ущелье.
1958
