Фарт - [230]

Шрифт
Интервал

Не слишком ли легко и беззаботно живется ему на белом свете?

Думая о Бетарове, Татьяна Андреевна иногда ловила себя на том, что хотела бы видеть его хотя бы однажды озабоченным, обеспокоенным, задумавшимся над неразрешимой проблемой, остановившимся перед препятствием. Ничего такого не бывало. И при всем том этот никчемный и пустой человек занял прочное место в ее сердце.

Вот и сейчас, хотя Татьяна Андреевна только что посмеялась над его бахвальством, она позволила взять себя под руку на глазах у негодующих сослуживцев, дала увести себя через все фойе на лестничную площадку перед курительной комнатой. И — удивительная вещь — он предложил ей папироску, и она взяла, хотя никогда не курила.

— Знаю отлично, что веду себя глупо, но почему-то не могу остановиться. Точно мне доставляет удовольствие вас дразнить, — сказал он, отпуская ее руку.

Она улыбнулась:

— Может быть, не хотите?

— Ради оригинальности, что ли? А вам не приходило в голову, что это верный признак непосредственности? Знаете, ребята всегда изводят девчонок, которые им нравятся.

— Что-то не пойму, демонстрируете вы самоуничижение или опять бахвалитесь?

Он сокрушенно покачал головой:

— Вечно со своими чувствами попадаю впросак.

— Ах, вечно?

— Не придирайтесь к слову. Конечно, зря я с вами откровенничал. Да еще в первый день знакомства.

— Во второй, — сказала она смеясь.

— Ваша точность убийственна, но не для меня, знаете ли. Меня иронией не проймешь.

— А я не собираюсь иронизировать. Чего там, у вас настолько своеобразная манера ухаживать за женщинами!..

Он покрутил головой:

— Что поделаешь, какой есть, такой есть.

— И поэтому извольте кушать вас нежареным?

Он засмеялся:

— А вам не кажется, что вы заговорили в моем стиле?

— С кем поведешься, от того и наберешься. Впрочем, это как будто говорил Свифт: «Если есть детей, так нужно есть их жареными».

— Перестаньте зубоскалить, — сказал он. — Тем более это не так говорится: «Если есть детей, так надо есть жирных…» Жирных, а не жареных. «Потому что тощие дети не удовлетворяют аппетита, а угрызения совести будут одни и те же». Вот как это говорится. — И вдруг стал серьезен. — Вот что хотелось вам сообщить. Я простой человек, звезд с неба не хватаю. И не умею притворяться. Да что там притворяться! Бороться с самим собой. Это ведь и ни к чему. От кого я должен прятаться? Отлично понимаю и полностью отдаю себе отчет — у вас высокие понятия о жизни и высокие требования. Но чувство одинаково у всех. И я люблю вас! Ведь это вы понимаете? Ни одной женщине никогда этого не говорил. Даже матери. Люблю вас с этими веснушками на переносице. С этой ссадиной на руке, — наверно, поскользнулись на своем чертовом мостике… С вашим высокомерным характером…

Она стояла потупившись и теребила обшлаг кофты. Ирония — верная система защиты — больше не действовала. Она слушала Нестора смятенная, и страх поднимался в ее душе. Господи, почему, когда другие говорили о любви, их слова оставляли ее спокойной, не лишали рассудка? Почему теперь она растерялась, как девочка?

— Эй, Нестор! Ты о чем с таким жаром? Опять рацпредложение? — окликнул его какой-то мужчина, с любопытством оглядывая Татьяну Андреевну.

Бетаров только отмахнулся. Не смущаясь, точно они были одни на всем свете, он продолжал с прежним неистовством:

— Влюбился, как суслик. А ведь и в мыслях не было. И поверьте наконец, ничего, слышите вы, ничего мне от вас не надо. Конечно, я мужчина, и сколько было всякого такого, что притворяться, я отказа не знал. А сейчас, как перед омутом, перед обрывом, гляжу — и не знаю, что будет…

Прогремел звонок к началу концерта. Из курительной шли люди и поглядывали на них с любопытством и усмешками. Нестор Бетаров не обращал внимания. Но вот второй звонок и вскоре третий, а он говорил, говорил. Он говорил уже о том, как они будут жить вместе, что он будет учиться, чтобы стать равным ей, она ему поможет. Что без нее он жить не будет. И ей не даст жить. Он дикий человек, это ровно ничего не значит, что он знает цитату насчет того, каких есть детей, диким он был, диким и остался, — любовь или смерть, вот таким образом!.. Откуда только слова брались? Мольбы и угрозы. Сарказм и любовное воркование. Житейские мелочи, воздушные замки.

— Перестаньте, перестаньте, перестаньте! — сказала она наконец.

Это был не протест. Это был крик о помощи.

В антракте к ним бросилась Валентина Денисовна. Бетарова она не замечала.

— Татьяна Андреевна, милая, ну что же вы? Вы даже не заходили в зрительный зал!

И вот он опять смеется как ни в чем не бывало, закуривает, острит, точно не он только что говорил все эти страстные, торопливые, безумные слова.

Молча Татьяна Андреевна поклонилась Бетарову и пошла с Гвоздырьковой в фойе.

— Плохо себя чувствую, — сказала она Валентине Денисовне. — Дико разболелась голова.

— Потому что все отделение стояли у дверей курилки.

Они подошли к товарищам, и Татьяна Андреевна сказала, что хочет уехать. Ее наперебой стали отговаривать.

— Нет, прошу вас, надо разыскать Вараксина, — сказала она, морщась от боли.

Сорочкин привел Вараксина. Огорченный ее недомоганием, но не подозревающий об истинных причинах, Вараксин предложил отвезти ее домой. И видно было, что он предлагает это с вспыхнувшей надеждой.


Еще от автора Александр Григорьевич Письменный
Рукотворное море

В книге А. Письменного (1909—1971) «Рукотворное море» собраны произведения писателя, отражающие дух времени начиная с первых пятилеток и до послевоенных лет. В центре внимания писателя — человеческие отношения, возмужание и становление героя в трудовых или военных буднях.


Ничего особенного не случилось

В этой книге известного советского прозаика Александра Письменного, скончавшегося четыре года назад, произведения, созданные как в годы первых пятилеток (рассказы «Буровая на море», «На старом заводе», «Повесть о медной руде»), так и в годы Великой Отечественной войны: «Была война», «Ничего особенного не случилось» и др.Книга воспитывает в молодом поколении гордость за дело, совершенное старшим поколением.Автор предисловия писатель Виталий Василевский.


Рекомендуем почитать
Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.


Юноша с перчаткой (рассказ студентки)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обвал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.