Фарсалия или поэма о гражданской войне - [14]

Сам он знамена свои и не гнать в опасности боя

600 Строй, побежденный одним о невидимом Цезаре слухом.

Так же, отогнан от стад соперником в первой же схватке,

Прячется бык по лесам и, скитаясь в пустынных равнинах,

Пробует крепость рогов повсюду на встречных деревьях;

Не возвратится он вновь на пастбище раньше, чем шея

605 Станет могучей опять; но вскоре, врага одолевши,

В разнообразных прыжках за собой он стада увлекает

Наперекор пастуху: так Помпей, еще в силах неравный,

Отдал Гесперию сам и, пройдя чрез Апулии земли,

С войском своим заперся в безопасную крепость Брундисий[203].

610 Город тот некогда был во владеньи диктейских пришельцев[204].

Как беглецов, их Кекропа[205] суда переправили с Крита

В день, когда парус солгал, возвестив о паденьи Тезея.

Там Гесперии брег, протянувшись узкой лукою,

Выслал навстречу волнам неширокую длинную отмель,

615 Адриатический вал замкнув кривыми рогами.

Все-таки этот залив с его тесным выходом в море

Гаванью быть бы не мог, когда бы остров скалистый

Западных бурь не смирял, отгоняя разбитые волны:

Горы и здесь, и там встречали утесами море

620 И отражали ветра, так что в бухте стояли спокойно

И без помех корабли на одном лишь дрожащем канате.

Здесь широко открыты моря, и отсюда несутся

В гавань Коркиры[206] суда, иль ищут, налево подавшись,

Над Ионийской волной Эпидамна[207] хребет иллирийский.

625 Здесь приют моряков, когда Адрий[208] движет все силы,

В тучах Керавны стоят, и Сасон калабрийский[209], затоплен

Пенным прибоем валов, погружается в бездну морскую.

Не ожидая себе какой-либо помощи с тыла,

Не в состояньи войну перенесть к иберийцам[210] свирепым,

630 Так как Альпийский хребет отделял их безмерною гранью, —

К старшему сыну[211] Помпей с таким обратился приказом:

«Сын, за подмогой ступай в отдаленные земли вселенной.

Нил и Евфрат подыми, где имени нашего славу

Распространила молва, где Рим всенародно известен

635 Властью морей; и, собрав на полях киликийцев повсюду,

Снова морям их верни; Фаросских[212] царей всколыхни ты

Вместе с Тиграном моим. Не забудь ни рати Фарнака,[213]

Ни кочевых племен, скитальцев обеих Армений.

Ни первобытных родов, что живут на понтийских прибрежьях,

640 Также рифейских дружин[214] и тех, которых подъемлет

Лед Меотийских болот[215], выносящий скифов кибитки.

Что же я медлю еще? Мой сын, все народы Востока

Ты подними на войну и взволнуй везде во вселенной

Взятые мной города, да вернутся в мой лагерь триумфы.

645 Вы же, чьи имена отмечают летопись Рима,[216]

С первым Бореем в Эпир неситесь: с полей македонских,

С греческих гор и равнин привозите новые силы,

Пользуясь миром зимы». Сказал: и все, выполняя

Этот приказ, от земли крутые ладьи отвязали.

650 Но отрицающий мир, не терпящий долго покоя,

Чтоб не позволить судьбе измениться, преследует Цезарь

Зятя по свежим следам и быстро его настигает.

Был бы насыщен другой таким количеством взятых

В первой борьбе городов, крепостей и врагов побежденных;

655 Даже вселенной глава, величайшая Марса добыча, —

Рим — обреченный лежит: но думал стремительный Цезарь,

Что ничего не свершил, если дело еще остается, —

И не бросал наступать; хоть Италией всей завладел он,

Все же крушился о том, что над брегом, где скрылся Великий[217], —

660 С ним разделяет он власть; не желая, чтобы ходили

Морем открытым враги, он порт запирает плотиной,

И засыпает пролив обломками тяжких утесов:

Но пропадают труды напрасно в пучине: все камни

Жадно глотает волна и камни заносит песками.

665 Если б в Эгейскую глубь провалился сам Эрик[218] высокий,

Не поднялась бы со дна над поверхностью моря вершина

Так же, как если бы Гавр[219], главу свою вниз обративши,

Рухнул стремительно вниз, в стоячие воды Аверна[220].

Ни на какой мели не могли задержаться громады;

670 И порешили тогда деревья рубить и вязать их

Цепью в большие плоты, стволы железом скрепляя.

Встарь, как молва говорит, такие же сделал дороги

Ксеркс[221] в гордыне своей, дерзновенно сблизив мостами

Азии дальней брега с Европой и Сест с Абидосом,

675 И перешел Геллеспонт, не страшась ни Зефира, ни Эвра,

Прямо по бурным волнам; корабли же и барки на веслах

Через Афон перевел. Так был поверженным лесом

Выход из бухты стеснен. Большие возникли плотины

И над пучиной морской всколебались высокие башни.

680 Видит Помпей, что заперт залив искусственной сушей —

И омрачает вождя грызущая сердце забота, —

Как бы прорваться в моря и войну перебросить на воды.

С грузом он гонит суда, чьи ветрила Нот надувает:

Бьются в плотину они и, преграду ее разрушая,

685 Путь отворяют в простор кораблям, плененным в заливе.

Согнута сильной рукой, сквозь сумрак кидает баллиста[222]

Факелов пламенный град. Как только удобное время

Тайному бегству пришло, приказанье отдал Великий,

Чтоб не будили брегов матросские возгласы, трубы

690 Не отмечали б часов и рожки не звали матросов

К морю. Уже начала уступать уходящая Дева[223]

Знаку Весов, где Феб заблестит, когда отвязали

От берегов корабли. Там якорь звука не издал

В миг, как от плотных песков отрывал свои цепкие крючья,

695 В страхе молчал капитан, пока реи под тяжестью гнулись

И на судах моряки сосновые ставили мачты;

С рей повисавшие вниз паруса распускали матросы,