Фараон Хуфу и чародеи - [62]

«Приготовься к походу со своими четырьмя товарищами-жрецами! Снаряди новое судно из кедрового дерева! Отныне ты под моей защитой. Пусть твоя команда ожидает меня в Пер-неб-Хотепе, близ Гелиополя, а твое судно — на причале в Гелиополе!»

Служитель владений Амона в тот же час отправился в Гелиополь и передал Пему, сыну Инара, все, что велел ему передать Пес-нофер.

Тем временем сам Пес-нофер снарядился в поход со своими пятьюдесятью шестью воинами и восемью товарищами-жрецами. Не теряя мгновения, он взошел на судно и отплыл в Пер-неб-Хотеп. Там он встретил Пему, который со своими четырьмя товарищами-жрецами ожидал его на своем боевом судне «Звезда». И все вместе они отплыли на юг, в Фивы.

В это время фараон Петубаст все еще пребывал со своими отрядами на западном берегу Нила напротив Фив. Его воины не снимали доспехов и постоянно были при оружии. Каждый день фараон Петубаст проходил по высокому берегу над баркой Амона, однако на север, откуда должны были прибыть Пес-нофер и Пему, сын Инара, он даже и не смотрел.

Но вот в один из дней фараон увидел неизвестное боевое судно из кедрового дерева, которое поднималось вверх по течению. Судно причалило к пристани храма Амона в Фивах, и с него поспешно сошел воин в доспехах. Он переправился на западный берег Нила и высадился южнее того места, где стояли суда фараона. В боевых доспехах с головы до ног, был этот воин подобен быку, вооруженному могучими рогами.

Воин быстро поднялся на высокий берег над баркой Амона, однако к фараону он не подошел. Повернулся он к воинам-азиатам и воскликнул:

— Да пошлет бог судьбы Псаис долгую жизнь фараону! Дошел до меня слух о вашей дерзости. Вы взошли на священную барку Амона с оружием и самовольно назначили богу Амону своего жреца!

На это ответил ему молодой жрец, прорицатель Гора из Буто:

— Кто ты? Чьи уста произносят подобные речи? Может быть, ты из Таниса или Мендеса?

Но воин сказал:

— Нет, эта северная страна, о которой ты говоришь, не была моей родиной. Я Мин-неб-Маат, сын Инара, правителя Элефантины, правителя юга Египта!

Тогда сказал ему один из азиатов:

— Если ты не с севера, для чего же ты явился на зов Петубаста и какое тебе дело до барки Амона? Иди лучше к нам на судно, и мы отпразднуем твое прибытие здесь перед ликом Амона. И пусть все, что мы имеем, будет также твоим.

Но ответил ему Мин-неб-Маат:

— Клянусь Хнумом великим, владыкой Элефантины, нет оправдания вашей дерзости! Если я взойду к вам на судно и сяду пировать вместе с вами, это будет все равно, как если бы я поднял руку на фараона. Но у меня слова не расходятся с делом. Откройте дорогу Амону, чтобы он мог вернуться в Фивы! Сделайте это сами! Иначе я вас заставлю совершить это силой, против вашей воли!

Тут поднялся один из тринадцати азиатов и воскликнул:

— Ну, погоди же, нубиец, эфиоп, пожиратель камеди из Элефантины! Я к тебе сейчас подойду!

Он облачился в доспехи, взял оружие и соскочил на берег. Он ударил наотмашь Мин-неб-Маата, и начался поединок. С первого часа пополудни до восьмого вечернего часа сражались они на берегу над баркой Амона.

Фараон и все его воины взирали на это единоборство. Дивились воины-египтяне, глядя на ловкость бойцов. Казалось, были они равны: никто не мог победить. И тогда сказал фараон правителю Восточного нома Пекруру и сыну Анх-Гора Те-Гору:

— Клянусь Амоном, ноги этого незнакомца крепко стоят на поле боя, и я, видно, не узнаю до десятого вечернего часа, победит наше правое дело или нет.

Но в это время азиат сказал Мин-неб-Маату:

— Мы славно бились и можем передохнуть. Давай встретимся завтра и продолжим единоборство. Но если кто-либо из нас не придет сюда, пусть постигнет того злая кара! И Мин-неб-Маат согласился с тем, что сказал азиат. Они перестали сражаться и разошлись. Азиат взошел на священную барку Амона, а Мин-неб-Маат хотел вернуться на свое боевое судно. Но тут подошел к нему фараон вместе с правителем Восточного нома Пекруром и Те-Гором, сыном Анх-Гора. И сказали они ему:

— Кто же уходит вот так с поля боя, вместо того чтобы явиться к фараону и получить награду за свою доблесть?

Тогда воин пошел за ними к тому месту, где обычно пребывал фараон. Там он снял шлем, склонился до земли и приветствовал фараона, коснувшись устами праха. И фараон обратил к нему лик свой и подошел к нему. Он простер к нему руки и коснулся устами уст его. Он обнял его крепко, словно возлюбленную. И сказал фараон:

— Слава, слава тебе, Мин-неб-Маат, сын Инара, правитель юга Египта! Я молил великого бога Амона, чтобы он мне дозволил узреть тебя целым и невредимым, в полной силе и добром здравии. Клянусь богом великим Амоном, с того часа как я увидел тебя в единоборстве, повторяю я непрестанно: «Так сражаться может лишь бык, сын быка и лев, сын льва, подобный тебе!»

Знатнейшие люди Египта, Пекрур и Те-Гор, сын Анх-Гора, взяли Мин-неб-Маата под руки, воздавая ему высокую честь. Сам фараон усадил его под балдахином своего шатра. А когда Мин-неб-Маат вернулся на свое боевое судно, фараон повелел отнести ему благовония и многочисленные дары. И понесли ему эти дары самые знатные из приближенных фараона.