Фантастика и Детективы, 2014 № 04 (16) - [10]

– Мы – да, а – Оно?

За их спинами показались пёстрые одежды. Там был смех, звон бокалов, плеск вина. Гул заполнил всё вокруг, теперь чтобы говорить, приходилось повышать голос. В середине этого кавардака, еле переставляя ноги, шли нагие, все в поту, люди с впалыми глазами. На их спинах покоился яркий большой шар, словно бы сотканный из тугих огненных струй.

Когда они подошли ближе, стал слышен запах горелой плоти.

– Кумир, подвинься, – попросил кто-то из этого бардака. – Порядки нарушать даже таким, как ты, не следует.

Тод поднялся и, не глядя на этот вечный праздник, пошел над синевой туда, где вдалеке распласталось широкое пятно – город.

Время на небе шло совсем по-другому. Снизу смотришь – еле ползет солнце. Здесь всё не так…

* * *

Опускаться на землю Тод не любил. Вернее – ему не нравился сам процесс спускания.

Ветер в ушах, воздух бьёт в ноздри с такой силой, что трудно вдохнуть. Снизу выглядит величественно – иногда можно увидеть огненный росчерк. На самом деле опускающийся к людям Кумир ничем не лучше мухи, лишённой крыльев. Отвесно вниз, без возможности остановиться или хотя бы придержать падение.

Каждый раз у Тода захватывало дух, когда земля приближалась с бешеной скоростью. Потом ноги немели от удара. От человека осталось бы мокрое пятно. Кумиров же сотрясало от пяток до макушки, но и только. Если не считать ямы в том месте, куда Кумир… снизошёл.

Стоит сказать, спускаться прямо в город считалось неприличным. Тод отряхнул грязь, выбрался из ямы. Вокруг было полно подобных дырок в земле. Вблизи города Кумиры спускались в основном в одном месте, поближе к каким-нибудь воротам.

Обувь по своей привычке Тод не снял. Теперь он был бос. Хорош Кумир, ничего не скажешь. К счастью, по дороге в сторону города ползла телега, а на ней Тод чуял своего обряка – человека, приносящего дары в честь определённого Кумира. При ближнем рассмотрении так и оказалось – на поясе возницы висела синяя шишка, знак Тода.

– Узнал? – спросил Кумир, загораживая дорогу.

Человек поспешно, прямо с телеги, бухнулся лбом в землю.

Тод не любил обряков-землепашцев и прочих простых обряков, уж слишком робели они при нем, но терпел, ничего не поделаешь, а иногда, как сейчас, даже полезно.

– Мне нужна обувь.

Мужик поспешно стянул растоптанные сапоги, снова опустился на колени и подполз к ногам Кумира. Тод поднял одну ногу, дождался, пока человек, удостоившийся такой чести, наденет сапог; затем поднял вторую. Обновка была слегка маловата, но всё ж лучше, чем босиком ходить по земле.

– С радостью отдаю! – пролепетал мужик.

Не говоря ни слова, Тод развернулся и зашагал в сторону ворот. Телега за его спиной заскрипела уже, когда он входил в город.

Ворота выводили прямиком на невольничий рынок. Людей было полно, на деревянных и каменных помостах томились безучастные ко всему рабы. Перед Кумиром расступались, он шёл, погружённый в мысли, а глазами бегал по помостам. Просто так, людей он не видел. Хотя, если бы среди них оказался достойный обряк, он бы наверняка остановился и вмешался. Но таковых не было, и он просто шагал через рынок куда глаза глядят.

Её он заметил случайно. Смуглокожая стройная рабыня стояла особняком. И не зря. Перед продавцом собралась пёстрая толпа местных богачей. Шел оживлённый спор.

– Как зовут?

Работорговец повернулся к Тоду и задохнулся от восторга. Когда к нему вернулись чувства и с ними голос, он перехваченным горлом заверил:

– Как назовёшь, так и будут звать!

– Сколько?

– Для тебя, Кумир, за сколько взял, за столько и отдаю. Двенадцать монет серебром.

Народ ахнул. Видимо, цена на данный момент поднялась до заоблачных высот по сравнению с этой суммой. Тод повернулся к людям.

– Есть здесь хоть один обряк?

В толпе произошло шевеление, вперед выступило несколько человек. Пошушукались, вперед ступил высокий мужчина.

– Держи, Кумир. С радостью отдаем!

На помост, под ноги работорговцу упала горсть монет. Тот не побрезговал лично нагнуться и подобрать. Пересчитал, спрятал в карман.

– Она твоя, Кумир!

* * *

Каким бы Кумиром ты ни был, на небе нет домов и кроватей нет. Приходится обзаводиться дворцами на земле. У Тода было несколько домиков в разных уголках планеты, несколько хижин в непроходимых джунглях и заснеженных горах. Дворцом или храмом он как-то не обзавёлся. Сперва было не до этого, потом стало плевать на это.

В болотах золотистую и наверняка нежную кожу рабыни будут кусать комары. В снегах ей будет холодно. Ответ был очевиден – берег моря, а лучше небольшой островок.

– Дай руку, – сказал он девушке.

Та, тихая как мышка, не смея поднять на него взгляд, протянула мягкую ладошку.

– Закрой глаза и не открывай пока я не скажу. Иначе можешь упасть. Там, где я тебя поведу, людям нет места.

Он шагнул в небо. Грязное пятно города осталось под подошвами. Почему нельзя так же спускаться? Раз – и ты внизу.

Вообще-то таскать на небо людей считалось дурным тоном. Опустить же их целыми и невредимыми назад на землю получалось у единиц. У Тода – получалось.

Вечный праздник до сих пор маячил на горизонте. Те, кто замыкал это вечное шествие, с неодобрением оборачивались в его сторону. Тода их косые взгляды не интересовали, как и мнения, и все остальное.