Фамилиал - [10]

— заявлял решение проблемы расщепленного сознания. Что-то желтое. Глотательные компьютеры подобало апгрейдить на предмет вывода камней и оперативной памяти из коры в межпаутинное пространство. Видеокарты же прививать не зрительным центрам, а низводить картинку далее до дна глазного. Проблемы с Богом тогда исключались бы сами собой, ибо паразитные шумы подсознания, совести и проч., невозможные в межпаутинном пространстве, не нарушали бы связи с сервером Синода. В надорванном послесловии вскользь упоминалось о возможных трудностях с самоидентификацией заполушарной личности после смерти: с прекращением дыхания электрическая активность в межпаутинном пространстве оказывалась на порядок ниже, нежели в коре… Отложив газету, Сашенька опять прилег и не дышал. Он снова вспоминал себя ребенком, но уже без особого смысла — то, например, как вечерами мама кормила его после отца. Отец всегда ел в одиночку и не терпел того даже, чтобы в это время кто-нибудь заглядывал в столовую. Если чего-то не хватало на столе, то поставленным голосом, ясно и с ненавистью, как в отключенный микрофон, он орал об этом маме через притворенную дверь. Очевидно, в Сашеньке Баскаков-старший не различал никакого внятного будущего, соотносимого со своим блестящим положением в государстве, и, бывало, в хорошем расположении духа упрекал маму в том, что Сашенька не его сын. И даже не в авторстве зачатия сомневался он, а в результате. Он и по сей день, если Сашенька путался в датах либо мешкал с поздравлениями, грозился переписать завещание. Ваганьковский сервер, располагавший его логомогилой, единственный из погребальных ресурсов имел государственную клиентуру, преставившуюся физически до истекания официального срока полномочий, и помимо ритуальных исполнял функции федерального душеприказчика. В данном случае, кроме заочного голосования в Думе, это означало еще поддержание связи с сетевым редактором Сашеньки и контроль за расходованием наследственных средств. Конечно, отцу уже давным-давно доложили об отношениях Сашеньки и Катюши, но он, славившийся прихотливым нравом при жизни, оставался верен себе и после смерти, закрывая глаза на явно неподобающее, неперспективное, как нынче было принято стучать, поведение наследника. Несколько раз Сашенька подавал ходатайство о посещении аналоговой могилы родителя и неизменно получал вежливый отказ сервера. Может быть, именно поэтому отец был так снисходителен к Катюше.

Тут Сашенька снова присел и затаенно, как будто собирался чихнуть, смотрел в потолок, потому что за могилой померещилось ему мелькнувшее что-то главное, мучившее его с пробуждения, но без следа сходившее, протекавшее сквозь мозг при малейшем напряжении языка. Впрочем, опоздал он и в этот раз, и даже как-то быстрее, окончательней опоздал, и, ударив по постели кулаками, в бессилии, с длинным выдохом ненависти лег с краю ее.

Катюша принесла ему таблеток и стакан воды. Вместо стакана он взял ее за руку и заставил лечь рядом с собой. Она приложила к его щеке холодную ладонь и держала так, пока он не перестал ее чувствовать. Каждый день, вдруг сказал он, человек переступает через такие невидимые порожки и больше не возвращается. Перестань, ответила она, подобрала от страха его пальцы и стала водить ими по своей ключице. Каждый день, возразил он, мы проходим сквозь себя, как калории — но это не от времени, так. Тогда Катюша замерла, ткнулась лицом в подушку и мелко двигала головой. Да, подтвердил Сашенька, возбужденно отстраняясь от нее: смотри, я ничего не помню про себя. А ты говоришь Бог. А Его нет, потому что Он нужен. А Он бы расставил нас по секундам — и что?.. А ты был в нашей котельной? — вдруг спросила Катюша, не поднимая лица. — То есть в вашей?.. Сашенька недоуменно молчал. Там котлы из папье-маше, продолжала она. Мне Мш показывал. Кочегар — action-сабж, а трубы обрезаны. А знаешь, почему батареи теплые? Почему? — сказал Сашенька. Потому что, приподнялась Катюша, ты безмозглый. Потому что живешь от наследства, роешься в себе червем и знать ничего не хочешь. Имени даже моего не знаешь. На меня тебе плевать, да и на всех тебе плевать оттого, что и меня, и всех ты засунул себе в нутро и оцениваешь из этого своего изнутри! Да кому бы ты вообще сдался снаружи без слов? Сашенька хотел поцеловать ее, но Катюша оттолкнула его, отсела подальше и, закурив, смотрела в стену. Ну так почему батареи теплые? — обиженно повторил он. Катюша, пуская дым под себя, молча терла лоб… Постой, вдруг сказал он, а где ты говорила про кислород?

Катюша не донесла сигарету до рта с усмешкой и смотрела вверх.

В кармане у себя смотри, ответила она.

Сашенька достал из кармана давешнюю бумажку с адресом и перечитал про газообмен.

То есть, забеспокоился он, то есть ты хочешь сказать, что поэтому и батареи тоже горячие — без котельной?.. Без чего? — лениво уточнила Катюша. Ну, сказал Сашенька, без угля и мазута — через РКЦ? Примерно, согласилась она. Так как? — не понял он. Катюша не спеша сходила в ванную и вернулась без окурка, с мокрыми руками. Смотри. Зачем им переводить камни и память в межпаутинное? — она загнула два пальца — чтоб обезопасить связь. Во-вторых, так они смогут не только следить за базаром, но и управлять им. И главное: в МП они смогут обходиться без лингвосчетчиков. То есть счетчики-то останутся, но не в узде уже, нашейные, а в железе. И самое главное. Но это пока секрет.