Факундо - [8]
Я указал на главенствующее положение Буэнос-Айреса, чтобы подчеркнуть, что наша земля имеет единый, объединяющий центр, и потому, даже если бы Росас искренне провозглашал свой лозунг «Федерация или смерть!», все равно восторжествовала бы унитарная система, которая ныне и установлена[57]. Мы хотели единства на основе цивилизации и свободы — нам дали объединение на основе варварства и рабства. Но наступят иные времена, и жизнь войдет в свое русло. А сейчас нам важно отметить, что все блага цивилизации сосредоточены в одном Буэнос-Айресе, а пампа — лишь скверный путь для их распространения и распределения по провинциям, и скоро мы увидим, к чему это ведет. Помимо особенностей, характерных для той или иной области, облик страны определяется одной общей чертой. Покрыта ли земля пышной и изобильной тропической растительностью, растут ли на ней уродливые, колючие и цепкие кустарники, дающие понять, как мало влаги отпущено этой земле, или это, наконец, бесконечная пампа, гордо выставляющая напоказ свои просторы, — поверхность земли, в основном, всегда ровная и единообразная, и эту бескрайнюю монотонность не в силах нарушить ни возвышенности Сан-Луиса[58] и Кордовы в центральной части, ни редкие отроги Анд на севере. Вот еще одна черта, способствующая объединению нации, которая когда-либо заселит эти страждущие в одиночестве пространства,— ведь известно, что горы и иные подобные природные явления, разделяющие территорию страны, служат причиной разобщенности народов и сохранения отсталых обычаев. Северная Америка рождена быть федерацией не столько в силу изначальной самостоятельности колоний, сколько потому, что на огромном пространстве она имеет выход к Атлантическому океану и множество водных путей ведет в глубь страны: Сан-Лоренсо на севере, Миссисипи на юге и громадная речная система в центральной части. Аргентинская же Республика едина и неделима.
Многие философы полагали также, что равнины способствуют развитию деспотизма, в то время как горы служат надежным оплотом свободы и укрытием от покушений на нее. Подобная бесконечная равнина, которая простирается от Сальты до Буэнос-Айреса и дальше до Мендосы[59], и позволяет громадным и тяжело груженным обозам передвигаться на расстояние более чем семьсот лиг[60] без всяких помех, стоит лишь приложить руку и вырубить немного деревьев и кустарников,— эта равнина определяет облик внутренних районов Республики. Казалось бы, чтобы наладить сообщение, достаточно соединить усилия одинокого путника с тем, что уготовлено самой природой, но если бы даже знание захотело прийти на помощь, а общественные силы, вооруженные знанием, попробовали заместить одиночек, то все равно колоссальные масштабы дела заставили бы отступить самых энергичных и обнаружили бесполезность любых попыток. Во всем, что касается путей сообщения, дикая природа долгое время станет диктовать свои законы, и любые действия цивилизации будут сведены на нет.
С другой стороны, огромные равнинные пространства придают жизни внутренних районов страны определенный и довольно заметный азиатский колорит. Сколько раз, наблюдая, как в спокойствии и блеске среди покрывающих равнину трав поднимается луна, я приветствовал ее вот этими словами Вольнея[61] из его описания Руин: «La pleine lune a l'Orient s'elevait sur un fond bleuatre aux plaines rives de l'Euphrаtе»[62]. И действительно, есть нечто такое в необъятных просторах Аргентины, что вызывает в памяти азиатские просторы; душа чувствует какое-то сходство между пампой и пустынями, расположенными между Тигром и Евфратом, между одинокой вереницей повозок, пересекающих наши безлюдные равнины, чтобы после многомесячного путешествия достичь Буэнос-Айреса, и караваном верблюдов, направляющимся в Багдад или Смирну. Наши обозы — словно эскадры небольших судов, а возницы своими особыми манерами, говором и одеянием отличаются от остальных жителей, подобно тому, как моряки отличаются от жителей суши.
Вожак обоза обладает такой же властью, как глава каравана в Азии, и для того, чтобы безраздельно властвовать и повелевать в безлюдной пустыне, держать в узде удалых и своевольных сухопутных пиратов пампы, он должен обладать железной волей и решительным, бесстрашным характером. При малейших признаках неповиновения он вскидывает хлыст с железным наконечником, и на наглеца обрушиваются удары, оставляющие раны и шрамы, а если тот сопротивляется, то вожак соскакивает с коня и, не прибегая к пистолетам, которыми обычно пренебрегает, с устрашающим ножом в руке быстро восстанавливает свой авторитет благодаря непревзойденному мастерству, с каким владеет этим оружием. Родным погибшего жаловаться на вожака бесполезно, ибо такая расправа считается законной.
В силу этих особенностей среди аргентинцев устанавливается господство грубой силы, превосходство сильнейшего, безграничная и бесконтрольная власть тех, кто правит, возможность расправы без суда и следствия. Сопровождающие обоз непременно берут с собой оружие: одно или два ружья на повозку и иногда небольшую вращающуюся пушку, установленную на передней повозке. Если появляются варвары повозки, придвинувшись друг к другу, образуют круговую оборону и почти всегда успешно отражают нападение свирепых дикарей, жаждущих крови и добычи.
Открывается мартовский номер «ИЛ» романом чешской писательницы Моники Згустовой «Розы от Сталина» в переводе Инны Безруковой и Нины Фальковской. Это, в сущности, беллетризованная биография дочери И. В. Сталина Светланы Алилуевой (1926–2011) в пору, когда она сделалась «невозвращенкой».
Богдан Коломийчук — украинский писатель, журналист, актер. Родился в 1984 году в Хмельнищине. В 2006 году закончил Львовский университет им. И. Франко. Занимается арт-менеджментом, увлекается историей Львова. Получил Гран-при конкурса «Коронация слова-2013» за роман «Людвисар. Игры вельмож». Действие романа происходит во второй половине XVI века во Львове. По просьбе бургомистра Якуба Шольца местный лекарь Доминик Гепнер устраивает… публичное вскрытие человеческого тела. А ночью возмущенный епископ тянет бургомистра на Лычаковское кладбище, чтобы выследить того, кто раскапывает могилы.
«Тридцать дней и ночей Диего Пиреса» — поэтическая медитация в прозе, основанная на невероятной истории португальского маррана XVI в. Диого Пириша, ставшего лжемессией Шломо Молхо и конфидентом римского папы. Под псевдонимом «Эмануил Рам» выступил врач и психоаналитик И. Великовский (1895–1979), автор неординарных гипотез о древних космических катастрофах.
Во второй том вошли три заключительные книги серии «Великий час океанов» – «Атлантический океан», «Тихий океан», «Полярные моря» известного французского писателя Жоржа Блона. Автор – опытный моряк и талантливый рассказчик – уведет вас в мир приключений, легенд и загадок: вместе с отважными викингами вы отправитесь к берегам Америки, станете свидетелями гибели Непобедимой армады и «Титаника», примете участие в поисках «золотой реки» в Перу и сказочных богатств Индии, побываете на таинственном острове Пасхи и в суровой Арктике, перенесетесь на легендарную Атлантиду и пиратский остров Тортугу, узнаете о беспримерных подвигах Колумба, Магеллана, Кука, Амундсена, Скотта. Книга рассчитана на широкий круг читателей. (Перевод: Аркадий Григорьев)
Осень-зима 1822–1823 г. Франция, Англия и загробный мир.В публикации бережно сохранены (по возможности) особенности орфографии и пунктуации автора. При создании обложки использована тема Яна Брейгеля-старшего «Эней и Сивилла в аду».
Это книга о двух путешествиях сразу. В пространстве: полтысячи километров пешком по горам Италии. Такой Италии, о существовании которой не всегда подозревают и сами итальянцы. И во времени: прогулка по двум последним векам итальянской истории в поисках событий, которые часто теряются за сухими строчками учебников. Но каждое из которых при ближайшем рассмотрении похоже на маленький невымышленный трагический или комический роман с отважными героями, коварными злодеями, таинственными загадками и непредсказуемыми поворотами сюжета.