Эйсид-хаус - [76]
>5:40
>ПРЕМ Манчестер-Сити 1 Ноттингем-Форест 0
>Д2 Болтон 3 Джиллингем 1
– О, это чудесно, крошка… по-настоящему охуительно прекрасно…
>Д1 Ньюкасл 4 Портсмут 1
>ШД1 Кауденбиф 0 Рейф-Роверс 4
>Д3 Барнет 2 Колчестер 2
>ШПЛ Абердин 6 (Шесть)*
– Ох, детка… я кончаю… кончаю!.. – начал вопить я.
– Подожди, подожди… – извивалась и дергалась она.
>5:41
>ШПЛ Абердин (шесть) Харт оф Мидлотиан 2
– Да, сладкая! Да! Господи боже, я не могу больше сдерживаться…
– АААААХХХХ, БРАЙАН, Я КОНЧАЮ… О БОЖЕ!
>Д2 Оксфорд Юнайтед 2 Бристоль-Сити 1
>ПРЕМ Уимблдон 1 Тотнем Хотспур 1
>ПРЕМ Челси 2 Эвертон 1
– Я буду держать темп, крошка, и ты снова придешь в ту же гавань.
– О господи, Брайан, не останавливайся.
– Зови меня просто Брай, малышка, это все очень просто…
>5:42
>ШД2 Арброт 3 Стенхаусмьюр 0
>Д2 Саутенд Юнайтед 0 Йорк-Сити 0
…для Брая. Когда я разгонюсь, то могу трахаться всю ночь…
>ШПЛ Хиберниан 3*
…оох ООХ ООООХХХ ОООХХХХ
ШПЛ Хиберниан 3 Сент-Джонстон 1.
>…ААААРРРРХХХХ!!! НУ ТЫ И ЕБАРЬ!
Господи, лед тронулся. Как же это было хорошо! Слава, слава Хи-биз.
Этим вечером мы взяли китайской еды навынос и смотрели игровые шоу по ящику. Это было то, что мне нужно. Релаксация.
Что мне нужно.
А что нужно ей?
Она заботилась обо мне. Доброта – это все, что мне требовалось. А что она с этого имела? Наверно, некоторые люди по сути своей хорошие и добрые. Я подумал о ней и о Денизе. О том случае, когда она меня отшила.
– Почему ты меня послала в тот раз?
– Ты был невменяемый и абсолютно несносный, – ответила она. – Мистер Зануда с большой буквы…
Я посчитал, что это вполне достойная причина.
Она не обрадовалась, когда я упомянул Дениза.
– Ненавижу этого больного гаденыша. Долбаный мерзкий пидор. Болтает, будто я с ним выступала. На хрена мне сдался этот педик? Нашел пидорскую подругу, как же. Мечтать не вредно. Что он вообще пытается доказать своим трендежом?
Я решил опустить тему. Кожа на моем лице натянулась и онемела. Это была болезненная, а не комфортная онемелость[59]. Ощущение такое, как будто чудовищно обгоревшую на солнце ткань грубо заклеили скотчем. Впрочем, оно того стоило. Да, теперь в моем лице определенно появилось гораздо больше характера, и да, оно могло стать занимательной темой для беседы. Можно было также надеяться на сочувствие. В общем и целом все сложилось наилучшим образом.
10
Молодые педики
Я попытался умерить прием алкоголя и наркотиков, чтобы отоспаться и сбить накал паранойи. Мой старый приятель Донни Армстронг зашел к нам повидать моего отца. Они спорили о политике. Как революционер, Донни отслеживал одиночек наподобие моего старика и пытался обратить их в полноценных революционеров.
– Кто-то изрядно тебя отделал, парень, как катком проехал, – заметил Донни.
– Видел бы ты моего обидчика, – сказал я, нахохлившись, как бойцовый петух.
У моего обидчика, Хобо, лицо напоминает припудренную тальком задницу младенца, и наверняка перспектива того, что я разыскиваю его, дабы отомстить (и ведь даже не больно-то и разыскиваю), пугает его не более, чем монстров континентального футбола – угроза возвращения «Хартс» к борьбе за еврокубок.
Переубедить моего старика Донни опять не сумел, и ему пришлось признать поражение. Из-за двери неожиданно высунулась голова Нормы, и отец под благовидным предлогом улизнул, хитро лыбясь. Донни переключился, пытаясь завербовать в свою «партию».
– Ты не сможешь скользить по поверхности социальной реальности всю свою жизнь, – заявил он.
Его слова повергли меня в депрессию; революционер подразумевал следующее: «Ты не сможешь умничать всю свою жизнь».
Ответ, согласно Донни, заключался в построении революционной партии. Для этого требуется усилить политическую активность на рабочих местах и в муниципальных округах в ответ на постоянное угнетение. Я поинтересовался, насколько эффективно, по его ощущению, это будет происходить и может ли сборище студентов, социальных работников, журналистов и учителей, которые составят основу его партии, представительно отобразить пролетарский электорат.
– Согласен, приятель, но ведь сейчас экономический спад, – сказал он так, будто это все объясняло.
– Но почему воинствующее крыло способно привлечь простого человека, а тебе достается только средний класс?
– Не хочу катить бочку на воинствующих, левое движение и так раздроблено, но все же…
Он с жаром пустился в долгое и злое обличение политики и персоналий воинствующего крыла шотландских лейбористов. А я размышлял над тем, что же могу сделать, действительно сделать для освобождения трудящихся в нашей стране, когда им зажали рот богатые и они ввергнуты в политическое бездействие рабским доверием к Лейбористской партии – реакционной, отживающей свой век и по-прежнему не имеющей ни малейших шансов на выборах? Ответ отдавался эхом: «Нихуя». Вставать рано утром, чтобы продать пару газет в торговом центре, не входит в мое представление о лучшем отдыхе после рейва. Когда такие люди, как Пенман, Дениз, Вейтчи и Рокси будут готовы вступить в партию, тогда и я буду готов. Проблема в том, что в подобных делах вертится слишком много типов вроде Слепака, упокой, Господи, его душу. Лучше уж продолжу зависать на наркотиках, чтобы пережить долгую темную ночь позднего капитализма.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
Как и в первой книге трилогии «Предназначение», авторская, личная интонация придаёт историческому по существу повествованию характер душевной исповеди. Эффект переноса читателя в описываемую эпоху разителен, впечатляющ – пятидесятые годы, неизвестные нынешнему поколению, становятся близкими, понятными, важными в осознании протяжённого во времени понятия Родина. Поэтические включения в прозаический текст и в целом поэтическая структура книги «На дороге стоит – дороги спрашивает» воспринимаеются как яркая характеристическая черта пятидесятых годов, в которых себя в полной мере делами, свершениями, проявили как физики, так и лирики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.