Эйсид-хаус - [70]

– Боже, боже мой, Брайан притащил нам трофей. Это что выходит, Ронни – наш собственный маленький приз, да?

– Ну да, он самый, – сказал я, поймав взгляд Пенмана.

Он сделал мне дорожку, и я склонился над ней так, словно это была пизда, ссущая «Бексом». Неожиданно все стало куда краше.

– Что мы тут имеем? – Дениз расстегнул ширинку Ронни и вытащил наружу его вялый член; тот выглядел довольно отталкивающе, болтаясь между его бедрами, как сломанный чертик из табакерки.

Вейтчи громко заржал:

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха, бедный Ронни, ха-ха-ха-ха, просто нереально. Дениз, ну ты даешь, ха-ха-ха-ха.

– Ничего такая колбасина, – надул губы Дениз и нахально подмигнул нам, – а сейчас будет еще больше. Ну-ка посмотрим, смогу ли я вдохнуть немного жизни в бедного старого Ронни.

Он начал сосать его член. Вейтчи и я искали на лице Ронни признаки одобрения, признаки наслаждения, но мне оно казалось мертвым. Затем Вейтчи вытащил фломастер и нарисовал очки и гитлеровские усики на его физиономии.

– Боже мой, – повернулся я к Пенману, – я втаскиваю этого урода в такси и везу его сюда, чтобы за ним приглядели. Не могу оставить его в пабе в таком состоянии, подумал я. Отвезу, мол, его к Вейтчи, и ему там будет хорошо.

– Да, типично для вас, мудаков, – фыркнул Пенман и выковырял засохшего козла из своего носа; заметив, что к козлу прилипло немного кокса, слизал все вместе. – Ну чего, как дела-делишки? – спросил он меня.

– Дерьмово, – ответил я. – Но приколись, чувак, мне этим летом будет не хватать парков, сечешь? Не должен был я херить эту работу. Давало мне время писать песни для группы и все такое, сечешь?

Некоторые из нас подумывали о том, чтобы организовать группу. Вот это было дело по мне; играть в группе.

– Ну а я записался на уборку мусорных баков на все лето. Врубился? Служба Очистки, понятно?

– Да уж чего тут непонятного, – отозвался я.

Для меня это слишком похоже на настоящую работу, да и людей вокруг многовато. Недостаточно времени, чтобы думать, чтобы находиться в согласии с самим собой, чтобы просто наслаждаться уединением. Не так, как в парках.

Денизу с членом Ронни не повезло. Этот член был такой же заторможенный, как и все его остальное тело. Вейтчи достал поляроид и сделал несколько снимков самого процесса.

– Ему бы хотелось сначала услышать объяснение в любви. Дениз, прошепчи ему пару ласковых пустяков на ухо, – советовал Пенман.

Дениз вытянул губы:

– Сам же знаешь, Пенман, что все объяснения я приберег для тебя. Ты что, думаешь, я шлюха какая-нибудь?

Пенман улыбнулся, встал и взмахом руки пригласил меня к двери. Мы прошли в спальню. Он склонился над комодом, достал коробку и отщелкнул замок. Внутри лежал пластиковый пакет, полный таблеток.

– Экстази? – спросил я.

– Снежки, – кивнул он, улыбаясь. – Сколько сможешь толкнуть?

– Ну, сорок – легко. Только у меня нет такой кучи бабок вперед.

– Не важно, – сказал он, отсчитывая сорок таблеток и пересыпая их в маленький пакетик. – Отдашь, когда сможешь. Прошу по-божески – десятка за штуку. Они легко пойдут за пятнашку, а то и за восемнадцать, если сохранишь их до той недели, когда будет опенэйр «Резарекшн». Потом сочтемся. Вейтчи нервничает из-за того, сколько я тут прячу.

– Один вопрос, Пенман. Почему ты всегда заныкиваешь наркоту у Вейтчи?

– Вейтчи совсем псих; только он мне такое и позволяет. Не буду же я держать ее в своей квартире, сечешь?

Вполне логично. Несколько минут спустя в спальню донеслись возбужденные вопли Дениза:

– Брай-ааааан! Пеееен-мааан!

Я вернулся в гостиную и обнаружил Дениза и Вейтчи на диване – сидят друг напротив друга, широко расставив ноги и выпростав члены, оба с эрекцией. Ронни все еще валялся без сознания, его голова покоилась на спинке дивана. Дениз и Вейтчи тыкали своими эрегированными хуями ему в уши.

– Камера, – прошипел Дениз, – сними нас!

– Это будет классика, твою мать, ха-ха-ха, – ржал Вейтчи.

Я вскинул поляроид и встал в позе фотографа.

– Где эта чертова кнопка? – спросил я.

– Наверху, – возбужденно выкрикнул Дениз, – жми эту чертову кнопку наверху! И не закрывай объектив своими грязными пальцами, псих безмозглый!

Я сделал пару снимков, которые неплохо получились. В полной мере отразили личности этих трех чуваков. В том-то и состоит искусство портретной фотографии.

Мы передавали по кругу снимки и ржали как кони, затем Дениз сказал:

– Мне нужно больше кокса. Осталось там еще этого долбаного кокаина?

– Нет, старый, все закончилось, типа, – ответил Вейтчи.

– Было бы неплохо достать еще, Вейтчи, – сказал Пенман.

Мы с ним вдвоем приняли по половинке экстази, но догнаться коксом было бы кстати.

– Ну, я мог бы, наверно, скататься к Энди Лоутону, – согласился Вейтчи.

Вроде бы норм. Мы снабдили Вейтчи наличкой, и он уехал, оставил нас одних в квартире.

Через некоторое время мне наскучило пялиться в ящик.

– Есть тут, блядь, пиво в этой дыре? – спросил я.

– Ты только что принял половинку эки. Тебя что, еще не зацепило?

Нихуя не зацепило меня это экстази. Хоть я и делал вид, что зацепило. В таких случаях необходимо думать позитивно.

– Зацепило-зацепило, но приход довольно мягкий, типа. Врубите какое-нибудь техно. И прибейте этот хренов ящик, а то ни поговорить, ничего.