Эвтаназия советского строя - [9]

Латышев баллотировался в горсовет, ведущий инженер – в районный совет.

Колесов решился – оформился кандидатом в депутаты горсовета. Это было несложно – достаточно протокола собрания своего отдела (30 человек) в ЛЭМе. Затраты минимальные: начальник техотдела бесплатно размножил листовки для товарища по партии и просто старого приятеля. Слегка помучился: указывать в листовке членство в компартии или умолчать? Победила совесть – указал.

Евдокимова спросила его:

— Валентин Иванович, вам нужна помощь от фронта? Мы можем выделить людей в группу поддержки.

— Да нет, думаю сам справиться, сын с друзьями обещал помочь.

Сын обещал, но не помог.

Он понял, что обречен на поражение, когда узнал о конкуренте: им оказался рабочий человек, водитель, не отягощенный членством в компартии, более того, ругавший ее последними словами. Водитель ходил по квартирам, обещал "устроить рай" в округе, как рассказывали тетки на припарадных скамейках. Пришел в районный народный фронт, просил поддержать. Получилось в одном округе два кандидата от одного фронта.

Кандидат в российский парламент Михаил Толстой заприметил Колесова на собраниях народного фронта и взял с собой на теледебаты. В минутном выступлении он успел поддержать и Толстого и себя. Видели его много знакомых, даже в родной деревне.

На теледебатах был также главный соперник Толстого – директор завода "Звезда", добротный мужик с группой дородных теток. Звание директора скорее отпугивало, чем помогало. Толстой победил с большим перевесом.

Колесов баллотировался по округу, что рядом с Обуховским заводом, здесь живет много заводчан. Поэтому главный инженер завода, уважаемый человек, занял второе место (24 процента), на первом – водитель (28 процента). За Колесова проголосовало 22 процента, немало, он был доволен тогда, а особенно потом – вместо депутатской кутерьмы занялся бизнесом.

Победивший депутат-водитель через год обижался на мэра Собчака: "Нет того, чтобы собрать депутатов, спросить, кто в чем нуждается" (у него не было жилья).

Демократы получили большинство мест в горсовете, почти все места от Ленинграда в российском парламенте. Врезалось навсегда в память мрачное высказывание секретаря райкома партии: "Отдаем мы власть без боя".

Латышев стал депутатом горсовета, Евдокимова – его помощником.

Филиппов прошел сразу в два совета, городской и российский. Он применил для агитации отличное техническое средство – табуретку. Обходя дворы своего округа, влезал на нее (человек на табуретке – трибун), сразу же собиралась толпа и внимала его четким и ясным речам.

В горсовете не могли выбрать председателя, две группы – за Филиппова и за Салье – не могли одолеть друг друга.

На собрании демократов-коммунистов Филиппов (везде поспевал, а Колесов увязался за ним в его стареньком жигуленке), посетовав на ситуацию в горсовете, высказался предположительно: "Надо выдвинуть авторитетную фигуру, например, Собчака". Собравшиеся не возражали. Далее Филиппов пошел к Собчаку, получил согласие на выборы его по округу, оставшемуся без депутата. Филиппов провел всю его выборную кампанию, вплоть до ночной схватки (почти драки) с противником на избирательном участке.

Горсовет без вопросов избрал Собчака своим председателем, а затем город избрал его мэром Петербурга.

В марте 1990 года народ выбрал почти демократический Верховный Совет России во главе с Ельциным, а в Питере – совсем демократический Ленсовет во главе с Собчаком. На демонстрации ходили под лозунгом "Сахаров – гордость России, Собчак – гордость Ленинграда".

Собчак собрал команду: Кудрин, Путин, Чубайс, Мутко и другие.

Гайдар писал о Филиппове: "Самая энергичная, мощная моя поддержка в Верховном совете – Петр Филиппов, председатель подкомитета по приватизации». 7

Большинство членов совета народного фронта стали депутатами. Теперь совет опустел, хотя раньше все его члены клялись крепить фронт и превратить его в партию. В совете фронта стал верховодить депутат горсовета Е., суровый и нетерпимый, исступленный взор которого наводил на подозрение: не с приветом ли? В горсовете он и самовлюбленный младо-демократ Б. (фамилии не приводятся из уважения к Истории) и другие демократы боролись с Собчаком.

Работа горсовета транслировалась по ТВ. Народ воспринял схватки депутатов как вечевое бешенство. Он, народ, перестал ходить на выборы. Колесов участвовал в повторных выборах в другом округе, выборы не состоялись, явка не дотянула до 50 процентов, требуемых по тогдашнему закону.

В 1991 году Колесов подал заявление в совет народного фронта: "Перед выборами мэра фракция ЛНФ в горсовете выступила с заявлением против Собчака. Заявление такого рода не может быть принято без обсуждения в ЛНФ и в этом смысле является нарушением устава. Я и раньше возражал против такого отношения к Собчаку и находил поддержку у членов ЛНФ. В связи с вышеизложенным предлагаю: или исключить всех членов фракции ЛНФ из ЛНФ, или считать меня выбывшим из ЛНФ, так как я не хочу, чтобы Б. и Е. выступали от моего имени".

На этом закончилось его партийное строительство. Еще раньше вышел из компартии. После очередного окрика "консерватора" Лигачева воспламенился и на совете фронта заявил о выходе из КПСС. Зал зааплодировал. "Не надо аплодисментов", — успел сказать он. Впоследствии оценил как грубую жизненную ошибку, да к тому выступил в стиле столь нелюбимого им сурового пафоса.