Европолис - [75]
— Как это так? — усмехнулся комендант. — Кто его отвезет назад, в Кайенну?
— Как угодно. Пусть возвращается туда, откуда прибыл. Мы не принимаем разных бандитов и беглых каторжников. У нас, в греческой колонии, только порядочные и работящие люди.
Разговор продолжался уже по дороге, пока оба вместе не остановились напротив французского консульства, которое помещалось в хлебной конторе торгового дома Дрейфуса. Управляющий конторой Жан Фокас, молодой левантинец, бритый, со спортивной фигурой американского типа, руководил филиалом крупной французской фирмы и как почетную должность исполнял обязанности вице-консула. В куртке из верблюжьей шерсти, он сидел, развалившись, в кожаном кресле, читал газету «Тан», перебирая пальцами, по восточному обычаю, янтарные четки.
— Ах! Прошу вас, проходите. Какая честь! Чем я могу служить? Хотите чашечку турецкого кофе… — И управляющий, сгибаясь пополам, рассыпался в любезностях.
Комендант решительно приступил к делу.
— Как думаете поступить с вашим американцем? Его никто не берет на работу. Из-за него одни только беспорядки в порту.
Почетный вице-консул Французской республики вдруг нахмурил брови и выпрямился, но тут же овладел собой и, улыбаясь, вновь заговорил негромким, вкрадчивым, медоточивым голосом:
— Видите ли, это весьма сложный вопрос, можно сказать, исключительный случай… Я пытался уладить его с господином начальником полиции и подыскать причину для удаления: неисправность документов, отсутствие вида на жительство в стране. Ведь это даже в интересах властей освободить порт от такого неприятного и нежелательного типа. Я хотел посадить его на французский пароход, но капитан отказался его взять. Из-за него у меня даже возник конфликт с представительством агентства «Фрессинет». О случившемся я написал докладную записку французскому генеральному консулу в Галаце. Пароход считается частью национальной территории. Капитан обязан взять на борт человека, если передаю его в руки властей я. Разве это нелогично? Я говорил и с представителями Комиссии, и они мне обещали…
Комендант, который все больше и больше хмурился, слушая консула, резко оборвал разговор:
— Меня удивляет, что, желая уладить вопрос подобного рода, вы незаконно обращаетесь к Комиссии и полиции, которые не имеют права вмешиваться в дела порта. Именно так и возникают конфликты между властями.
Вице-консул побледнел. Вся его ловкая дипломатия пошла прахом.
— Прошу извинить, но у меня не было намерений затрагивать власти… — И он рассыпался в бесконечных извинениях.
Раздраженный комендант быстро направился к двери, забыв подать руку представителям двух консульств, которые озабоченно смотрели друг на друга.
Смотритель комендатуры ожидал на улице.
— Английский инженер не хочет принимать американца на работу. Говорит, он слишком стар и для него нет подходящей работы.
— А ты ему не сказал, что это я тебя послал?
— Конечно, сказал, но он ответил, что никто не имеет права предписывать, кого ему принимать на работу.
— Так и сказал? Хорошо. Это мы еще посмотрим. — И комендант, сдвинув брови, направился к себе.
«Извольте видеть… престиж! И черт меня дернул… — размышлял про себя комендант, страдая от назойливой мысли: как тактично и дипломатично уладить конфликт между комендатурой и технической службой. — И все это опять из-за американца!»
Забастовка в порту утихла. Американец нигде не мог пристроиться на работу. Жалкий, одинокий, стоял он на краю набережной, глядя на мутные воды, катившиеся к морю. Хотелось курить, и, чтобы обмануть себя, он сосал потухшую трубку. Табак уже подходил к концу, а в кошельке не оставалось ни одного доллара.
Он поджидал Ахилла, который пообещал устроить его на работу на пассажирской пристани. Отвергнутый всеми родственниками, оставшись безо всякой поддержки, американец с подобострастием слушал своего двоюродного брата Ахилла, оказавшегося единственным, кто протянул ему руку помощи, — из сочувствия или по расчету?..
Ахилл помахал ему с дебаркадера рукой, чтобы американец шел к нему.
— Послушай, Никола, у меня есть хороший план, как тебе заработать на хлеб. На пограничном посту есть лодка. Хозяина у нее нет. Попроси ее в комендатуре.
Американец, слушавший его, опустив голову, вдруг поднял глаза и коротко спросил:
— А почему ты сам до сих пор не попросил ее?
— Потому что мне бы ее не дали. Ты единственный человек, которому комендант даст лодку, если ты попросишь. А когда она будет в наших руках, мы возьмемся за дело. Слушай меня, Никола: грек с головой на плечах не пропадет с голода в этой стране. — И Ахилл приставил палец ко лбу, а его толстые губы сложились в многозначительную улыбку. Свой план он изложил только наполовину.
На пассажирской пристани артель грузчиков не формировалась каждый день. Здесь была постоянная группа греков и румын, которые дружно работали вот уже несколько лет. Толстогубый Ахилл, по прозвищу Арап, обладал некоторой властью над всей артелью. Как старшина грузчиков на пассажирской пристани, он вел переговоры о ценах на разгрузку товаров.
Рано утром, до прихода остальных рабочих, Ахилл привел американца на дебаркадер, и они принялись скатывать на берег какие-то бочки.
Пожилые владелицы небольшого коттеджного поселка поблизости от Норвуда были вполне довольны двумя первыми своими арендаторами — и доктор Уокен с двумя дочерьми, и адмирал Денвер с женой и сыном были соседями спокойными, почтенными и благополучными. Но переезд в третий коттедж миссис Уэстмакот, убежденной феминистки и борца за права женщин, всколыхнул спокойствие поселка и подтолкнул многие события, изменившие судьбу почти всех местных жителей.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
В книгу вошли повести «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды». Тургенев писал: «Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». В «Асе» (1858) повествование ведётся от лица анонимного рассказчика, вспоминающего свою молодость и встречу в маленьком городке на берегу Рейна с девушкой Асей. На склоне лет герой понимает, что по-настоящему любил только её. В повести «Первая любовь» (1860) пожилой человек рассказывает о своей юношеской любви. Шестнадцатилетний Владимир прибывает вместе с семьей в загородное поместье, где встречает красивую девушку, двадцатиоднолетнюю Зинаиду, и влюбляется в нее.
Сюжет названного романа — деятельность русской администрации в западном крае… Мы не можем понять только одного: зачем это обличение написано в форме романа? Интереса собственно художественного оно, конечно, не имеет. Оно важно и интересно лишь настолько, насколько содержит в себе действительную правду, так как это в сущности даже не картины нравов, а просто описание целого ряда «преступлений по должности». По- настоящему такое произведение следовало бы писать с документами в руках, а отвечать на него — назначением сенатской ревизии («Неделя» Спб, № 4 от 25 января 1887 г.)
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (18811942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В пятый том Собрания сочинений вошли биографические повести «Борьба с безумием: Гёльдерлин, Клейст Ницше» и «Ромен Роллан. Жизнь и творчество», а также речь к шестидесятилетию Ромена Роллана.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.