Европолис - [77]
Украшения, привезенные с собой, тоже были обращены в хлеб насущный.
Несколько браслетов, серьги и кольца были вручены Ахиллу Арапу, который нашел для них покупателя. Хотя и без драгоценных камней, они стоили довольно дорого благодаря тонкой работе и как экзотические редкости. Вполне понятно, что Ахилл удержал себе половину полученных за них денег.
Поскольку плата за дом, который они сняли, была слишком высока, им пришлось перебраться на другой берег Дуная, на Проспект, как называлась слободка, населенная лодочниками, грузчиками и рабочими мастерских Европейской дунайской комиссии.
Эвантия взяла в рассрочку швейную машинку, чтобы работать на дому. Не умея готовить, она постоянно обжигала пальцы, поджаривая на железной плитке бычков, пойманных отцом, который, оказавшись без работы, целыми днями стоял с удочкой на берегу.
Простодушная, хрупкая девушка, выросшая в монашеской миссионерской школе, вдалеке от невзгод, выпавших на долю отца, девушка, которую все принимали с восхищением и подобострастием, пока верили в ее богатство, неожиданно познала и жестокость людей, и нищету.
Она замкнулась в себе, в своих страданиях, стараясь никому не попадаться на глаза. Когда ей все-таки приходилось покидать свое убежище, она шла по улице робко и торопливо, опустив глаза в землю, испытывая неизменный страх, что ее кто-нибудь остановит.
Ей все время казалось, что ее кто-то преследует. Одетая в простое черное платье, она старалась быть незаметной, но помимо своей воли привлекала взгляды всех мужчин, возбуждая в них желание. Многие следили за ней с надеждой, что рано или поздно эта гордая, но бедная девушка, лишенная всякой поддержки, должна пасть и пойти по рукам.
Эвантия страдала молча. Иногда по ночам она стонала и глухо плакала. Порой она испытывала отвращение к жизни, но сразу же после этого мучилась угрызениями совести, и мысли ее обращались к вере, в которой она росла в детстве.
На дне одного из ящиков Эвантия разыскала крестики и ленты, полученные ею в школе. Как на старого друга, смотрела она на молитвенник.
Молитвы и набожность поддерживали ее. Каждое воскресенье она ходила в церковь. И только там она чувствовала себя умиротворенной. Стоило ей переступить порог храма, вдохнуть запах ладана и горящих восковых свечей, как ее охватывало пьянящее чувство радости, словно она попадала в лучший, идеальный мир, переносилась в благоухающую атмосферу ее родины, в мягкий климат, который завораживал ее. В этом прибежище она находила себе утешение и забывала о мирском зле. Ей нравилось следить за театральным зрелищем, которое разыгрывалось в католической церкви. Душа ее воспаряла под звуки органа, которые подхватывали ее, словно морские волны.
Целыми часами она простаивала на коленях, уносясь куда-то вдаль на крыльях этих ангельских мелодий, которые укачивали ее и словно погружали в сладостный сон. Эвантия пробуждалась лишь тогда, когда кончалась церковная служба. С сожалением покидала она церковь, преследуемая недобрыми взглядами. Дамы и барышни из Европейской комиссии, регулярно ходившие в католическую церковь, смотрели на нее косо. Одна итальянка шепнула своей подружке:
— Эта негритянка — святоша.
— Нет, — ответила та, — она кающаяся грешница.
«Кающаяся грешница» — это прозвище так и осталось за ней не всегда.
Эвантия читала презрение и ненависть во враждебных взглядах, воспринимая их как удары ножа прямо в сердце.
— Что мы им сделали? За что они нас ненавидят? В чем мы виноваты? — спросила она как-то отца, мрачно замкнувшегося в своих страданиях.
— Эх, дочка, ты еще молода и не понимаешь людей и их злобу… Они никогда не простят нам, что сами себя обманули, поверив в наше богатство.
В голове наивной, неопытной девушки зародилась тайная мысль вернуться назад, в страну, где прошло ее детство. Она еще не решалась открыть своей тайны, но уже строила наивные планы, решив откладывать потихоньку деньги, пока не наберется сумма, необходимая на обратный путь.
Мучаясь втайне от великого желания уехать, Эвантия целыми часами просиживала с географическим атласом на коленях.
Когда дикий северный ветер завывал над морским простором, она, сидя у печки, уносилась мечтою в далекие края, под палящее тропическое солнце. Страдая от ностальгии, она все время вспоминала свои родные места. В магической дымке, на лазурном фоне неба и моря она видела зеленые леса, кроны пальм, гигантские папоротники, кокосовые орехи, гроздья бананов, лианы и орхидеи, обвивающие вековые деревья… Вся роскошь пышной растительности представлялась ей среди оргии пестрого цветения, среди пьянящего аромата эвкалиптов и сандала. И отец часто заставал ее уснувшей с атласом в руках.
Как-то ночью пошел снег.
Словно белая копоть падали снежинки с черного потолка зимнего неба.
На следующий день утром, когда Эвантия посмотрела в окно, она на минуту ослепла от сияющей белизны. Пух покрыл всю землю, и природа изменила свой цвет. За одну ночь все чудесно преобразилось. Сулина стала белой. Это был первый снег в жизни девушки, приехавшей из тропиков.
С детской радостью она бросилась на улицу, чтобы насытить глаза, чтобы разглядеть все поближе, чтобы пощупать этот белый и холодный пух. Пораженная, она никак не могла прийти в себя.
Пожилые владелицы небольшого коттеджного поселка поблизости от Норвуда были вполне довольны двумя первыми своими арендаторами — и доктор Уокен с двумя дочерьми, и адмирал Денвер с женой и сыном были соседями спокойными, почтенными и благополучными. Но переезд в третий коттедж миссис Уэстмакот, убежденной феминистки и борца за права женщин, всколыхнул спокойствие поселка и подтолкнул многие события, изменившие судьбу почти всех местных жителей.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
В книгу вошли повести «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды». Тургенев писал: «Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». В «Асе» (1858) повествование ведётся от лица анонимного рассказчика, вспоминающего свою молодость и встречу в маленьком городке на берегу Рейна с девушкой Асей. На склоне лет герой понимает, что по-настоящему любил только её. В повести «Первая любовь» (1860) пожилой человек рассказывает о своей юношеской любви. Шестнадцатилетний Владимир прибывает вместе с семьей в загородное поместье, где встречает красивую девушку, двадцатиоднолетнюю Зинаиду, и влюбляется в нее.
Сюжет названного романа — деятельность русской администрации в западном крае… Мы не можем понять только одного: зачем это обличение написано в форме романа? Интереса собственно художественного оно, конечно, не имеет. Оно важно и интересно лишь настолько, насколько содержит в себе действительную правду, так как это в сущности даже не картины нравов, а просто описание целого ряда «преступлений по должности». По- настоящему такое произведение следовало бы писать с документами в руках, а отвечать на него — назначением сенатской ревизии («Неделя» Спб, № 4 от 25 января 1887 г.)
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (18811942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В пятый том Собрания сочинений вошли биографические повести «Борьба с безумием: Гёльдерлин, Клейст Ницше» и «Ромен Роллан. Жизнь и творчество», а также речь к шестидесятилетию Ромена Роллана.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.