Еврейское счастье - [3]

А после незаметно закопала сумку на окраине кладбища. Дедушка явился той же ночью. Добряк при жизни, он был неузнаваем. Он топал на Иичку ногами, брызгал слюной, и смысл был понятен - он этого так не оставит! Бабушка и прочие родственники тоже висели в воздухе позади него. Бабушка плакала беззвучно и горько.

Проснувшись в холодном поту, Иичка не спала уже до утра. Ну что они хотят от нее? Чего привязались?! Она решила продать проклятый дом и переехать в однокомнатную квартиру. Вот только бабушку не хотелось оставлять чужим людям, да и опасно. Пришлось ей выкапывать и бабушку. И вот что поразительно - за десять лет лежания в земле почти все кости сгнили, не говоря уже об одежде. Осталось несколько позвонков, фрагменты берцовой кости и верхняя часть черепа, рядом с которым отдельно лежала седая бабушкина коса. Надо же, скелет в дедушкином сарае был почти целым. Но он хранился в других условиях, под крышей… Иичка знала, что в жарком сухом климате кости могут сохраняться тысячелетиями. А во влажном черноземе вот так, значит… А вдруг это соседские собаки выкопали и растащили бабушку? Да нет, что за чушь…

Иичка аккуратно собрала косточки, обтерла их тряпками. Сумка не пригодилась - все, что осталось от бабушки, прекрасно поместилось в целлофановый пакет из магазина «Икеа», эти крепкие удобные пакеты ей иногда дарила продавщица кактусов. Она не понесла бабушку к заутрене, потому что ее старики были убежденными атеистами. Хотя годы, проведенные на том свете, могли изменить их убеждения… Поэтому, положив череп на мельхиоровое блюдо, Иичка обратилась к нему с вопросом – «Скажи, бабуля, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в церковь? Если хочешь, пусть пасьянс сойдется». Затем, водрузив блюдо в центр стола, разложила пасьянс, которому в свое время ее обучила бабушка. Но он не сошелся, и церковь пришлось отменить.

Бабушкины косточки она захоронила в изголовье дедушкиной могилы, делая вид, что сажает розовый куст. Им будет хорошо вместе, подумала Иичка, подставляя лицо ласковым весенним лучам. Она не спешила уходить с кладбища. Полюбовалась на памятники, угостила синичек хлебными крошками, проведала маму, рассказала ей о своих планах. Пожилой кладбищенский работник предложил Иичке дружбу, и она немного с ним пококетничала, но для себя решила твердо – надо держаться подальше от мертвечины и всех, кто с ней связан. Приподнятое настроение не покидало ее до позднего вечера, она купила газету «Из рук в руки» и просматривала объявления о продаже домов и квартир, попивая чай с булочками и облепиховым вареньем.

А ночью снова вернулась тревога. Она вертелась с боку на бок, несколько раз включала лампу – пробовала читать, чтение вроде бы усыпляло и она выключала свет, но в темноте сон куда-то улетучивался… Пыталась заснуть со светом, но лампочка вдруг перегорела, а идти за новой лампой в холодную кухню было неохота… решила считать до тысячи, это должно помочь. Иичка считала, но никак не могла отделаться от мысли, что в правом углу комнаты что-то смутно белеет. В этом углу всегда темно, там уже много лет стоит резной антикварный стул без ноги, и на него ничего класть нельзя – упадет. А тут что-то странное… стала вглядываться, и это ощущение усилилось. Что же она туда положила? Постельное белье? Но стирки давно уже не было… Хм, что-то большое, надо бы встать посмотреть… Но чем больше она всматривалась в предмет, тем спокойнее становилось на душе. Иичка зевнула, у нее начали слипаться глаза. Еще немного, и засну… завтра, все завтра…

И тут она услышала голос. Спокойный басовитый мужской голос, он негромко произнес - «Здравствуй, Иичка. Не бойся, я твой дедушка…» А она почему-то и не боялась. Ну, дедушка так дедушка. Наверное, пришел за бабушку поблагодарить. В комнате стало гораздо светлее, и свет явно исходил от таинственного предмета в углу. Да что в нем таинственного? Теперь Иичка отчетливо видела, что на стуле в углу комнаты сидит большой белый скелет. И хотя скелеты не могут улыбаться, он улыбался ей приветливо и спокойно. «Я пришел рассказать тебе правду. Да, я твой родной дедушка, звали меня Исаак Соломонович Петлах. С твоей бабушкой, Софьей Ароновной, мы жили очень счастливо… – скелет вздохнул, – А во время войны ее отправили в эвакуацию, в Татарстан. И там она работала в школе, а я воевал, имею награды… ну вот, а как война закончилась, поехал я в эту Бугульму, Софочку свою забирать, а она мне и говорит – давай останемся, Изя, ну зачем нам та Москва? Тут люди хорошие, нам дадут отдельный дом, ты будешь главным ветеринаром в колхозе… ну и остались. Но прожили мы с твоей бабушкой недолго. Пятого апреля сорок шестого года родилась у нас дочурка, назвали Фаиной. Фаина Исааковна Петлах. Это и есть твоя мама…»

«Как это!? А как же моя мама Зоя? А дедушка с бабушкой?!» – Иичка была удивлена и взволнована, но все равно заметила, что в процессе рассказа скелет все больше и больше походил на человека. Да. На стуле сидела фосфорецирующе-белая фигура, можно было разглядеть даже некоторые детали - крупные мясистые губы, высокий лоб, очки в тонкой оправе…