Искренне благодарю за помощь, поддержку и горячее участие Союз российских писателей.
Хочу выразить признательность всем, кто так или иначе участвовал в создании этой книги и помогал ценными советами: Татьяне Лапинской, Алексею Цыбульскому, Ариадне Радосаф, Елене Козачук, Лане Ясновой.
Отдельное спасибо Николаю Васильевичу Оберемку, моему отцу.
Все мы творцы в той мере, в какой наша душа принимает участие в сотворении мира.
Г. Гессе
Передо мной — новая книга прозаика и поэта, члена Союза российских писателей Александра Оберемка, в которую вошли его прозаические произведения разных лет, в том числе ещё не знакомые читателю. Девять рассказов, составивших данное издание, не оставляют сомнений в том, что перед нами — закодированная в тайных смыслах метафор и аллегорий «исповедь души» самобытного автора, «в невыносимых муках исторгнувшего из себя нечто живое <…> и тем самым ставшего в бесконечную шеренгу уже проделавших это, уходящую своим началом в неизмеримые глубины пространств и столетий» — цитирую здесь очень точную формулировку из авторского рассказа «Переплёт».
Своеобразна литературная манера автора — внимательного и несколько иронического, несмотря на скрытый в этой иронии трагизм, наблюдателя жизни, мастера тонкого психологического анализа, истинного художника, открывающего для читателя неисчерпаемые изобразительные возможности слова:
«Он живо представлял себе залитую не жарким утренним солнцем террасу, плетёный столик с белоснежной скатертью, щебечущих детей (их обязательно будет двое — мальчик и девочка) и мягкие, большие руки Клары, накрывающей на стол»;
«Слова наскакивали одно на другое, словно вагоны потерпевшего крушение поезда»
(«Шоу „Семья“»);
«„Это не просто мир, отличный от городского, это другой мир. Мысли здесь делаются тоньше и глубже, они появляются и текут не так. В таком густом запахе медоносных трав иначе и не может быть“, — думал Алексей»
(рассказ «Сухая ветка»).
А. Оберемок — это писатель, рассчитывающий на общение с читателем, погруженным в литературный и общекультурный контекст, поскольку большое значение в рассказах автора имеют интертекстуальность и прецедентные образы. В то же время для неискушённого читателя знакомство с данной книгой может стать стимулом для расширения собственного литературного кругозора.
Сквозь всю книгу красной нитью проходит, поворачиваясь разными гранями, тема смысла человеческой жизни, сопряжения в ней высоты и обыденности, преодоления человеком космической пустоты и обретения самого себя. И эта глобальная и вечная тема наполняет сюжеты всех представленных рассказов, проникнутых драматизмом душевных коллизий и психологических ситуаций.
Рассказы, составившие книгу «Сухая ветка», ярко демонстрируют особенности индивидуально-авторского художественного мира, где реалистичное нередко переплетается с фантастическим, порой — фантасмагорическим, в чём ощущается влияние таких художников слова, как Г. Гессе, Т. Манн, Л. Андреев, М. Булгаков и др., в результате чего у читающего возникает погружение в некое зазеркалье, рождающееся на стыке «оккультизма и алхимии», наполняющих ирреальный мир произведений прозаика.
Автор зачастую не прочь мистифицировать читателя, подвергая испытанию его воображение. Так, фантастическая символика рассказов «Переплёт», «Квартира», «Шоу „Семья“», «Повешение», «Шесть», где автор скользит по тонкой грани, отделяющей буквальное, реалистичное от кажущегося и фантазийного, создавая зримые и оттого порой такие страшные образы, предопределяет сюжетную линию повествований, в которой посредством аллегорий и ирреальных ситуаций автор имманентно обращается к читателю с вопросами о смысле человеческой жизни, любви, творчества и — что не менее важно — отвечает на эти вопросы. В рассказах А. Оберемка практически нет открытых финалов, недоговорённостей. Так, драматизм рассказа «Переплёт», главным героем которого является молодой писатель, заключается в трагическом противоречии истинного искусства как результата творческого процесса и потребительского отношения к нему. Посредством созданных автором образов в голове читателя возникают ассоциативные ряды вербализаций и сочетаний слов: «книгоглотатель», «проглотить книгу», «прочитать залпом», «читать в запой» и т. п., причём эти метафоры прочитываются здесь буквально, не метафорически, и, как нам кажется, отнюдь не со знаком «плюс».
