ЧАСТЬ 1
РАБОТА
Рита сидит на балконе, без нее обойдутся. И зачем, спрашивается, она пишет эти сценарии? Отсняли уже восемь стариков, хоть бы один сценарий пригодился – приходишь на съемку, и все летит к чертям… Казалось – хороший заказ, чего проще? Интервью со старичками-киношниками, показать их фотографии в молодости, разбавить хроникой, кадрами из фильмов, воспоминаниями близких людей. Милый проектик под кодовым названием «Уходящая натура». Мягко сказано. Натура одной ногой уже в могиле, другой – в маразме. Если б знать заранее, ни за что бы не согласилась… Нет, это просто личное невезение, бывают совершенно нормальные старики, которые здраво рассуждают, отвечают на вопросы. Взять того краеведа из Минусинска… или художника Ефимова в прошлом году снимали, ему вообще за сто перевалило… а это полный мрак. Кого ни возьми, маразм в расцвете сил. И еще одиночество сказывается, у киномамонтов явный дефицит общения, а тут столько внимания…
Наверное, лучше всех сохраняются ученые и писатели, в плане мозгов. Тот, кто не напрягает мозги, сильнее подвержен маразму. Рита уже думала об этом… Что актеры? Отыграли свое, пусть талантливо, это же эмоции… а как только сошли с дистанции – все, приплыли. Вот одни эмоции в результате у них и остались, на фоне старческого слабоумия. Да и режиссеры не лучше… это же не гении режиссуры, не Феллини-Годары-Куросавы какие-нибудь, а так, заслуженные деятели советского кино, серые труженики идеологии. Операторы до глубокой старости редко доживают, наверное, работа у них тяжелая. Хотя Юсов еще держится, даже во ВГИКе преподает, сколько ему лет, интересно?
По условиям договора сценарист должен присутствовать на съемках, чтобы помочь режиссеру сориентироваться на месте, если что не так. Продюсер знал, поди, когда этот пунктик вписывал, что будет сплошное «если что»… и Женя еще такой неопытный режиссер попался, сразу впадает в истерику, начинает давить на стариков, а они этого не любят. А с другой стороны, надо быть не режиссером, а талантливым психиатром, чтобы выудить из них нужную информацию. Вот сегодня - приехали к вдове оператора, который лично знал Эйзенштейна, дружил с Роммом, работал с Пырьевым и прочими великими, супер-знаменитым не стал, но его ценили, даже приглашали работать в Голливуд, он отказался, ясное дело… и всю жизнь писал книгу, которую при советской власти не опубликовали, а вдова просто потеряла рукопись. «Ну что поделать, ребятушки, переезды, знаете ли…» Мужнину рукопись посеяла, зато достала из бельевого шкафа собственный трактат и хвастается, что это плод всей ее жизни, история любви Пушкина и какой-то польской красавицы Каролины Сабаньской, которую также горячо любили Адам Мицкевич и Виктор Гюго... Это можно выдержать?! Утверждает, что провела научное исследование, что красавицу кто-то оболгал, а она вернула ей честное имя, и за это положена Нобелевская премия! Но ведь кругом мафия, наглые пушкинисты не пускают на свою территорию. Причем образования у женщины никакого, после школы вышла замуж за военного, моталась по гарнизонам, а в сорок лет влюбилась в оператора и поселилась с ним в Москве. Режиссер Женя хотел полистать эту потрепанную папку, но какое там, вцепилась мертвой хваткой - в руки нельзя, одному мужчине давала почитать, вроде честный человек, но рассказал пушкинистам и те сразу же украли идею... короче, совершенно другое кино вырисовывается. О том, что до старости лучше не доживать. Возможно, горцы какие-нибудь и сохраняют ясность ума, а с городскими - полный привет. Этой Алине Петровне недавно исполнилось восемьдесят, энергии хоть отбавляй, но в голове полнейшая каша. Сто раз уже просили - расскажите что-нибудь про мужа, про кино, вы же присутствовали у него на съемках? Вспомните какой-нибудь забавный случай… говорят, Тарковский у вас часто бывал, советовался с Николаем Ивановичем… А хрен. Про мужа ни слова, только про себя и про мужиков, которые по ней сохли… явно изменяла ему по-черному. Ах, про Коленьку? А что ж рассказывать? Он у меня был хороший, покладистый... Покладистый был, ну да, одна её телега про летчика чего стоит, но такое в фильм тоже не вставишь. Якобы у нее была любовь втроем («де-труа-а…» - выдыхает она с сиплым шипеньем) с Коленькой и каким- то летчиком, героем Советского Союза, фамилию не называет. Любовь случилась в санатории, в конце 60-х, их поселили в одном корпусе, летчик отдыхал один, ну как упустить такое… Выходит, муж не возражал? Оказывается, продвинутый был оператор. Хотя попробуй ей возразить. Сама по себе история нормальная, особенно когда ее излагает старуха с манерными ужимками и страстными придыханиями… а может, врет. Прикол. Неделю она не смывала его поцелуи...
Женя то и дело прибегает советоваться - как думаешь, а это можно будет использовать, а это подойдет? Рита посоветовала – сделай авторское кино про секс-старуху, отправишь на фестиваль, прославишься. Как еще использовать эту пургу? Ничего хорошего они не сняли, оператор упоминается только в связи с «де-труа-а», и детей у них нет, и все друзья оператора давно вымерли. Теперь придется сочинять закадровый текст про их счастливую семейную жизнь, опять работы прибавляется. И что характерно – звонишь им, вроде все нормально. Приходите, все расскажем, все будет в лучшем виде. Эта вдова по телефону тоже вела себя совершенно вменяемо - ах, фильм про Николая Ивановича, я так счастлива, и он был бы счастлив, покажу вам фотографии... и кроме своих в пляжных нарядах ничего не нашла, сволочь. Нет, документальное кино должен снимать сам режиссер, какие к черту сценарии? Надо импровизировать, а Женя совершенно беспомощный. Вот зачем тратить время на невменяемую вдову? Забить хроникой или вставить кусок фильма, или самому что-нибудь рассказать в кадре… Эта "уходящая натура" вгоняет в жуткую депрессию, так и думаешь целыми днями про старость и маразм... И еще запах кислой плесени. Когда входишь в квартиру, почти всегда чем-то таким попахивает, причем явно не от вещей, а от самих старичков исходит этот «аромат» тления. Особенно, если ближе к девяноста. Улыбаешься, пожимаешь руку-тряпочку, и только одна мысль свербит мозг – о боже, не дай дожить до такого…
