Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - [15]
Хаим бен Аттар (1696–1743) был влиятельным раввином и каббалистом из Марокко, он ратовал за переселение евреев в Палестину, куда приехал и сам в 1741 г. Его главная книга «Ор га-Хаим» («Свет жизни») была крайне популярна среди хасидов в Польше (ср. со сказкой ИФА 9958, наст. т., № 4). И хотя записанные традиции о предполагаемой встрече Бешта с р. Хаимом 6. Аттаром относятся в основном к концу XIX — началу XX в., они вполне могли возникнуть и в XVIII столетии. В 1750-е гг. статус Бешта и р. Хаим б. Аттар в соответствующих еврейских общинах различался. Прошло всего несколько лет с того момента, как Бешт «показал себя», в то время как р. Хаим б. Аттар был уже на пике своей публичной и интеллектуальной деятельности. В этом контексте хасидская традиция может отражать желание более слабого лидера быть признанным более сильным.
Эпистолярное свидетельство
Помимо устной традиции конца XVIII–XIX в. о путешествии Бешта в Палестину, в нашем распоряжении есть также письмо Бешта. Оно имеет три варианта, а дискуссия о его подлинности, смысле и значимости ведется уже много лет. Письмо было впервые опубликовано в 1781 г. р. Яковом-Йосефом из Полонного в его книге «Бен Порат Йосеф». Это второе письмо, которое Бешт написал своему шурину р. Гершону, после того как тот уехал в Палестину. Письмо 1750 г. от р. Гершона свидетельствует о том, что первого письма от Бешта он не получил, поэтому во втором письме Бешт кратко излагает содержание первого. Бешт попросил р. Якова-Йосефа из Полонного передать письмо р. Гершону. Но поскольку р. Якову Йосефу так и не удалось добраться до Палестины и, соответственно, передать письмо адресату, то он сохранил его и позже решил опубликовать. Позже были обнаружены еще две версии этого письма.
Ключевой сюжет, непосредственно связанный с путешествием Бешта в Палестину, повторяется во всех трех версиях письма. Бешт описывает свой мистический опыт, алият нешама (восхождение Души), случившийся с ним на праздник Рош га-Шана в 1746 (5507) г. Он пишет, что алият нешама — это внетелесное состояние, когда душа поднимается на небеса и наблюдает то, что происходит в небесных чертогах. Как и большинство мистических откровений, это рассказ от первого лица. Описание высших миров при этом строится исходя из привычного опыта: Бешт пишет, что он «вошел в чертог Мессии, где Мессия учит Тору с танаями и праведниками» [11]. Для него высший мир построен по тому же принципу, что и восточно-европейский бейт-мидраш. Встреча Бешта с Мессией является ключевой для интерпретации всего письма.
Бешт отмечает в письме, что его жизнь в изгнании — это воля Бога: «Я говорил тебе, что Господу известно, что я еще не отчаялся добраться до земли Израиля и быть вместе с тобой, если Господь того захочет, но пока что времена этого не позволяют» [12].
Таким образом, данное предание и мистический опыт Бешта, описанный им в письме, подтверждая друг друга, служат оправданием тому, что Бешт так и не добрался до Палестины, несмотря на мессианские ожидания и попытки шурина и его последователей ускорить спасение еврейского народа. И в письме Бешта, и в данной истории факт того, что Бешту не удалось добраться до Палестины (в то время как для еврейского мистицизма в целом и для хасидизма в частности это было крайне важно), рассматривается как проявление божественной воли.
Обоснование истории со стороны ритуала
Историческая основа истории подтверждается хасидскими пасхальными ритуалами. Прямые потомки Бешта устраивали третью трапезу в последний день Песаха в память о спасении Бешта. Потом эта традиция распространилась на более широкие хасидские круги, где эта трапеза обычно называется трапезой Бешта или Сеудат Машиах (трапеза Мессии) [13]. Однако история, объясняющая этот ритуал, разнится с нашей историей. Речь идет о том, как Бешт, его дочь и писец взошли на корабль, направлявшийся в Палестину, но то ли из-за шторма, то ли из-за нападения пиратов им пришлось повернуть обратно.
Некоторые версии истории о путешествии Бешта, которые появляются в более поздней хасидской традиции, перекликаются с рассказами, объясняющими ритуал. К примеру, автор одной из них указывает имя богатого еврея из Константинополя как Зананас, что, возможно, является искаженным вариантом имени либо р. Авраама, либо р. Ицхака Розанес, двух глав общин, которые уехали в Палестину в 1747 г. вместе с р. Гершоном. Также в течение XVIII в. руководство константинопольской еврейской общины поддерживало направляющихся в Палестину. Поэтому гостеприимство богатого турецкого еврея, который приглашает к себе путешествующего еврея (такого, как Бешт), тем 6о-iee во время Песаха, отражает исторические реалии того времени.
Хасидские авторы называют это путешествие «га-несиа га-йедуа» (знаменитое путешествие). Маркус датирует путешествие Бешта 1743 г. [14], считая, что на третий день Песаха Бешт уже отправился в обратное путешествие и плыл из Константинополя в Одессу>8, а Динур относит путешествие Бешта к 1740 г. [15].
Община в опасности
Вторая часть истории обыгрывает хорошо известную тему конфликта между евреями и местным населением. Моделью для такого рода историй служит Книга Есфирь, ключевые этапы сюжета следующие: (1) еврей помогает царю, (2) царский советник хочет уничтожить евреев и (3) царь в качестве благодарности за помощь отменяет указ и наказывает злого советника.
