Евангелие от козы - [6]

По счастью, Мара не вскрикнула, когда, тихонько пробравшись в хижину её матери, Урс осторожно разбудил Пчёлку. Каким-то образом сразу догадавшись, кто прервал её сон, Мара выскользнула наружу — вслед за обожаемым братом. Светало — беглецам пришлось пережить несколько тревожных мгновений, пока они пробирались между хижин просыпающегося стойбища. Но богиня-мать Ия явно покровительствовала Пчёлке — беглецов не заметили.

Сложности начались в пещере: Мара, пришедшая в восторг от подземного убежища, тем не менее, наотрез отказалась остаться в нём в одиночестве. Причём, девочка боялась не столько реальных варанов, сколько Невидимых Подземных Жителей — они, по мнению Пчёлки, могли утащить её на Нижние Пастбища, откуда одной ей ни за что не найти дорогу в Серединный Мир. И когда Урс, выведенный из себя упрямством сестрёнки, открыл ей причину их поспешного бегства — перспектива быть принесённой в жертву испугала Мару куда меньше, чем несколько дней одиночества. Ведь жертвоприношение — это так торжественно, так красиво, на виду у всего рода Ящерицы! — никакого сравнения с подземным затвором. Ведь, когда на Нижние Пастбища тебя отправляет рука шамана — для твоей души всегда остаётся открытой дорога в Серединный Мир. А вот если в Царство Мёртвых тебя утащат Невидимые Подземные Жители — возврата нет.

Поняв, что Пчёлку не переупрямить, Урс с Кликом решили по очереди оставаться с ней в пещере. Да, постоянное отсутствие одного из юношей сильно увеличивало риск разоблачения, но, как известно, женщина всегда настоит на своём… Даже — если этой женщине шесть вёсен от роду.

МОЛОКО ДЛЯ ПЧЁЛКИ

(Четвёртое погружение)

Шли дни, бойня, устроенная в пещере страшными двуногими хищниками, козе-матери начинала казаться кошмарным сном, но мудрая предводительница небольшого стада не утратила осторожности — кто, кроме неё, убережёт козлят и молодых козочек? Особенно — сейчас: когда на свет появилось новое потомство? Крошечные, едва стоящие на ногах козлята? Но, поскольку в сухих ветках мало влаги, без воды не обойдёшься — стаду, состоящему из пяти взрослых особей, семи подростков и четырёх малышей, волей-неволей приходилось ходить в пещеру.

Вообще-то, кроме недавно появившихся у заветного водопоя двуногих хищников, в подземелье водились вараны, но козы не слишком боялись медлительных ящериц — очень редко какой-нибудь из них удавалось схватить неосторожного козлёнка-сосунка. А для родившихся прошлой весной подростков, не говоря о взрослых животных, эти зубастые рептилии не представляли серьёзной угрозы.

Коза-мать остановилась у входа в пещеру и тщательно принюхалась: двуногими хищниками пахло значительно сильнее, чем вчера. Но всё же слабее, чем в тот роковой вечер, когда им удалось убить трёх внучек и одного правнука. Что делать? Козе-матери очень не хотелось идти в подземелье, но у её дочерей четыре козлёнка-сосунка, и кормящим мамам мучительно хочется пить?

Колебания козы-матери прервала просвистевшая около уха стрела. Стоящий рядом с предводительницей стада резвый подросток вдруг подпрыгнул и рухнул на камни — испуганные животные бросились в разные стороны. В суматохе чьё-то копыто задело младенца — захромав, крошечный козлёнок остановился и жалобно заблеял, подзывая маму. Однако быстрые ноги унесли прочь внучку предводительницы стада — покалеченный малыш остался во власти двуногих хищников.

— А я тебе говорю, Урсик, не смей убивать этого козлёночка — он мой!

Увидев, что брат, схвативший дрожащего кроху, потянулся за кремнёвым ножом, повелительно закричала Мара.

— Мой! Слышишь, Урсик! И если ты тронешь его хоть пальцем — не знаю, что с тобой сделаю!

— Тю, бешеная! — неожиданная вспышка сестры так смутила мальчика-Леопарда, что Урс не нашёл других слов для обозначения Пчёлкиной выходки, — нужен мне этот заморыш! Бери — если хочешь. Может, и молока для него найдёшь? — съехидничал успокоившийся юноша, — а то он у тебя скоро умрёт — ты же не мать-коза.

— Молока? — растерялась Мара, — а разве он не может щипать траву?

— Ну, Пчёлка, ты даёшь, — снисходительно отозвался почувствовавший своё превосходство Урс, — посмотри — ему же три дня отроду. Он ещё натуральный сосунок. И потом, — назидательным голосом продолжил юноша, — какая сейчас трава? Она уже две луны, как выгорела. Почему, думаешь, кроме коз, отсюда ушли все звери?

— У-у, какой ты противный, Урсик, — протянула разочарованная Мара, — так и норовишь всё испортить… Нет, погоди, — в голову девочке пришла новая мысль, — его мама должна вернуться. Давай подождём до завтра.

— Ага, вернётся, — скептически хмыкнул Урс, — хотя… — юноша задумался, — в такую сушь козам не обойтись без воды. А кроме как в этой пещере, им её нигде не найти. Так что — вернётся. Вот только — признает ли своего козлёнка? Ладно — увидим. На, Пчёлка, держи.

С этими словами мальчик-Леопард передал сестре дрожащего малыша. В руках девочки козлёнок быстро успокоился, а когда Мара стала его ласково гладить, то, поймав ртом указательный палец сестры Урса, попытался его сосать.

— Ой, бедненький, какой ты голодный! — воскликнула девочка, — ну, ничего, потерпи немножечко — скоро придёт твоя мама и принесёт тебе молочка.