Евангелие от козы - [28]

Тронутый исповедью Старика-Оленя, Клик, прежде чем высказать возникшие у него сомнения, шмыгнул носом и, запинаясь, спросил:

— Но, дедушка Огр, если для души так опасно посещение обителей богов и предков, то зачем мне становиться шаманом? Нет, я не о телесной гибели — ведь если здесь в Серединном Мире умирает тело, то душа сразу же переселяется на Нижние Пастбища. А вот если, как ты сказал, душу, вышедшую из живого тела, пленяет рассерженный ею бог, то душа оказывается заточённой в пределах этого бога. К тому же — надолго. И хорошо, если в пределах Ии, Де-Рада или другого доброго владыки, а если — у бога-дракона Рарха? На берегах огненной реки?

— На берегах, говоришь, огненной реки?.. — шаман знал ответ на непростой вопрос Клика, но этот ответ вряд ли мог обрадовать юношу, и Огр, подыскивая утешительные слова, затягивал время. — Да, надолго застрять на берегах огненной реки — удовольствие ниже среднего… Но… понимаешь, Клик, надолго — это ведь не навсегда… Как бы ни были жестокосердны иные из владык Нижнего и Верхнего Миров, их гнев проходит и, в конце концов, они отпускают пленённую душу…

— Ну да — предварительно всласть помучив её огнём или холодом! Прости, дедушка Олень, — сообразив, что его реплика попахивает кощунством, покаялся юноша, — просто, вспомнив, какая жара на берегах огненной реки, я, знаешь…

— …знаю! — чтобы не дать закравшимся сомнениям отравить сердце юноши, перебил шаман. — Более того, понимаю твои опасения. Не спорю, на берегу огненной реки провести две-три весны — не сладко, но и не так страшно, как это видится отсюда. Душа переносит огонь гораздо легче, чем тело. Конечно, даже для закалённой души это нелёгкое испытание — почему не многие хотят быть шаманами. Однако, Клик, у тебя, в отличие от Гаги или даже меня, нет выбора.

— Как это — нет? А если я, дедушка Олень, откажусь у тебя учиться? Или, если мне прикажут старейшины, буду учиться только для вида? Ведь тогда я не стану шаманом?

— Станешь, Клик. Обязательно станешь — у тебя слишком много Маны. Не говоря о Гаге, у которого Маны совсем чуть-чуть, у меня самого нет и десятой доли того, что есть у тебя. Ведь если без всякого обучения твоя душа смогла не только покинуть тело, но и нашла кратчайший путь в обитель бога-дракона Рарха, то хочешь ты или не хочешь, а всё равно больше не сможешь удерживать душу от проникновения в иные пределы. Значит — не сможешь не быть шаманом. В любом случае. Просто под моим руководством ты пройдёшь этот путь значительно быстрее и легче, чем, если бы шёл в одиночку.

Трепеща от ужаса и восторга, юноша-Копьё внимал речам Старика-Оленя: надо же! Он избранник богов! Но какое это ответственное и опасное избрание!

ДЕВОЧКА И ЛЕОПАРД

(Шестнадцатое погружение)

Утро выдалось солнечным — большая редкость в сезон дождей — облачённые в длинные накидки из козьих шкур Урс и Мара чувствовали себя прекрасно, несмотря на обжигающую холодом ноги мокрую траву. Особенно ликовала Пчёлка — ещё бы! Ей, девчонке, ещё четыре весны, кроме кожаного передничка, не полагалось никакой одежды, и — будьте любезны! Она, как взрослая, полноправная женщина, щеголяет в безрукавном плаще из шкуры целой козы! В таком красивом и, главное, в таком тёплом! А ведь ещё вчера, ненадолго выбегая за ветками и травой для Нарки, она стучала зубами под ледяным дождём. И вообще, целыми днями сидеть у костра в пещере — такая тоска! Да, привязавшаяся к девочке коза немного скрашивала одиночество, но всё равно — ни поболтать с ней, ни поиграть, ни подраться. Кто спорит, приятно ощущать рядом с собой преданное живое существо, но — мало. В стойбище — другое дело: среди друзей и подруг не скучно в самых дымных и тесных хижинах. За разговорами, шутками, смехом, играми полторы, две луны сезона дождей пролетают мигом, не то, что здесь… Слава Урсу! Брат не только разрешил ей носить одежду для взрослых, но и добыл козью шкуру, и взял с собой на охоту — ура!

Ликующая Мара затянула бодрую песенку: «Ах, какое утро, ах, какое солнце, ах, какие горы, ах, как хорошо!», — но была сразу же остановлена шёпотом Урса:

— Замолчи, Пчёлка. Мы на охоте — так что: ни слова, ни звука. Ещё раз откроешь рот — отошлю обратно. И вообще, старайся идти потише, не задевая кустов. Мы уже близко — козы могут почуять…

Услышав повелительный шёпот брата, Пчёлка прониклась важностью момента и не только немедленно оборвала песенку, но, подражая Урсу, стала предельно осторожно переступать ногами, чтобы не хрустнул ни один сучок, не булькнула вода ни в одной лужице. Это девочке не всегда удавалось, но брат снисходительно отнёсся к неловкости сестры: женщины — не охотницы. Если он позволил Маре идти с собой — сам виноват, нечего сердиться на девчонку. Конечно, считай Урс их маленькую экспедицию сколько-нибудь опасной, он бы не взял Пчёлку, но поставить силки на коз и затаиться в засаде, ожидая, когда неосторожное животное угодит в петлю, казалось юноше-Леопарду таким безобидным делом, что, пожалев Мару, он поддался уговорам сестры. Действительно, одной-одинёшенькой целыми днями сидеть в пещере — тоска зелёная!

Урс рассчитал правильно: козы ещё не пришли к намеченным им кустам. По наблюдениям юноши-Леопарда, четвероногие лакомки к этим особенно вкусным кустикам подтягиваются к середине дня — так сказать, к послеобеденному десерту. К сожалению, наблюдение было непродолжительным — в течение двух дней — и замысел Урса основывался скорее на догадке, чем на опыте, но всё равно надо было с чего-то начинать.