Этот добрый жестокий мир - [6]
— Мам…
— Включи новости. Ты же знаешь, что должен смотреть новости, а не эту белиберду.
— Ну, маам… ну можно я…
— Новости, Егор. Или выключай телевизор.
Егор взял пульт и переключил на новостной канал. Диктор говорил про какую-то очередную страну, в которой кто-то в очередной раз в кого-то стрелял.
— Когда я вырасту, — сказал Егор негромко, — я сожгу весь этот мир.
Мама улыбнулась и поцеловала его в лоб.
— Вот и умница. А пока кушай блинчики.
— Их крики, — сказал Егор, выдавливая из пакета сгущенку, — будут слышны даже на небесах.
— Это прекрасно, милый! Кушай.
— И Господь, услышав эти крики, заплачет.
Блинчики были замечательными. Солнце поднималось все выше, через открытую дверь с натянутой на ней москитной сеткой просачивался слабый ветерок. На ступеньки рядом с дверью опустилась какая-то птичка, поводила головой — и снова взлетела в небо. Егор проводил ее взглядом.
— А еще, — сказал Егор, — я убью всех тварей земных.
— Не говори с набитым ртом, — сказала мама. — Вначале прожуй.
Егор прожевал.
— Я убью всех тварей земных, — повторил он. — Кроме собак.
Мама посмотрела на него.
— Милый, ты же знаешь — собак ты тоже сожжешь в пламени своей ненависти.
— Не хочу жечь собак, — пробурчал Егор. — В фильме у мальчика ротвейлеры были. Почему мне нельзя ротвейлера?
— Потому что у твоей сестры аллергия, — мама положила чашку в раковину и включила воду. — Ни кошек, ни собак — ничего, что бегает по дому и шерсть везде разбрасывает.
— Тогда и папа пусть не приходит, — вырвалось у Егора.
Мама обернулась к нему. На сковороде шипели блинчики.
— Такие шутки в этом доме неуместны, юноша. Твой отец столько тебе дал — и хоть бы капля благодарности в ответ.
По крыше мягко застучали мертвые птицы. Егор возил куском блинчика по сгущенке.
— Прекрати это, — сказала мама. — Игорь и так все утро их убирал.
— Я хочу собаку. Как Хатико.
— Я же сказала — нет. Твоя сестра…
Егор отодвинул от себя тарелку.
— Я и ее сожгу в пламени моей ненависти. И мне за это ничего не будет.
— Твоя сестра, юноша, сейчас изучает йогу, чтобы быть тебе хорошей женой, а ты только о себе и можешь думать.
— Не хочу я на ней жениться. У нас в классе никто на сестрах не женится.
— И сжигать мир тоже из них никто не собирается. Хочешь быть как все в твоем классе? Тогда мне нужно было пить во время беременности.
Егор молчал. В москитную сетку врезался воробей и упал вниз окровавленным комочком перьев.
— С сегодняшнего дня, — сказала мама, — вы с сестрой опять будете спать в одной постели.
— Тебе надо, ты и спи! — Егор схватил тарелку и бросил ее в телевизор. Сгущенка забрызгала лицо диктора, который не обратил на это никакого внимания и продолжал говорить про какой-то бессмысленный съезд в Германии. — Я лучше с собакой в одной постели спать буду!
— Егор! — разозлилась мама.
— Я и тебя сожгу в огне своей ненависти! И сестру, и… и даже папу! Я и его не боюсь ни капли!
— Ты для этого слишком слаб. — Мама подняла тарелку и поставила ее на стол. — Для того, чтобы все это сделать…
— Я не буду спать с сестрой! — Егор поднялся и пошел к двери. — У нее ноги всегда ледяные, и она не моргает вообще! А еще, когда я сплю, она на меня пялится!
— Егор, сядь на место! Я для кого блинчики делала?
— Я сожгу блинчики в огне моей ненависти! Я сожгу блинчики, евреев, жуков, атомные бомбы, Токио, бобовые, продавцов-консультантов, тушканчиков, ДНК, залежи плутония, свалки, сгущенку и вообще все, что захочу!
Егор выбежал на улицу, пнул ногой дохлую птицу и, засунув руки в карманы, зашагал к воротам. Старик прочесывал граблями газон. Когда Егор проходил мимо него, он почтительно склонился. Егор не обратил на это внимания и, открыв дверь, вышел на улицу.
Было жарко. Из-за соседских ворот долетал запах костра. Под ногами приятно хрустел гравий, хоть мама и говорила, что давно нужно положить в поселке асфальт, Егор был с ней не согласен. Гравий был прикольнее. И им можно было кидаться.
На дорогу выехал черный внедорожник и стал не спеша двигаться в его сторону. Рядом с мальчиком он затормозил, окно со стороны водителя опустилось.
— Здравствуйте, дядя Виталик! — поздоровался Егор.
— Привет! Мама дома? — спросил дядя Виталик. Справа от него, протянув руки к кондиционеру, сидела Лерка.
— Ага.
— А строители приезжали уже?
— Какие строители?
— Ну, на дорогу… не знаешь? Дорогу ремонтировать, где тракторы разбили.
— Не, не знаю.
— А, ну ладно тогда. — Дядя Виталик стал было закрывать окно, но Лерка вдруг открыла дверь, отстегнула ремень и спрыгнула на землю.
— Я на колонку, — сказала она. — Туда и обратно.
— А, ну ладно… — Дядя Виталик посмотрел на дочь, затем — на Егора. — Только волосы не мочите, иначе заболеете еще.
— А с чего вы взяли, что я на колонку пойду? Я, может, и не пойду на колонку. — Егор посмотрел на небо, нашел взглядом летящую птицу. — Мне, может, и не жарко. — Птица вдруг стала беспорядочно бить крыльями и терять высоту. — Я, может…
Лерка ударила его кулаком в плечо.
— А ну прекрати! — зашипела она.
Егор хмыкнул, развернулся и направился туда, куда шел. Сзади загудел стеклоподъемник, и вновь зашелестел под колесами гравий. Лерка догнала Егора и пристроилась рядом.
Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!Роман Злотников, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!
Феду считали ведьмой из-за характерного родимого пятна на теле. Ведь именно к Феде пришла нявка, которая когда-то была ее сестрой Люрой, а ожившие мертвецы просто так не приходят. И попробуй докажи, что дело тут не в твоих колдовских чарах… Когда наступает очередной апокалипсис, из глубин океана выходят чудовищные глефы, разрушающие все, до чего смогут дотянуться. И перепуганным насмерть людям нет никакого дела, что эти подводные монстры и симпатичные ласковые дальфины – одно и то же. И уж тем более никому нет дела до происходящего в душе такого странного существа… В сборнике участвуют Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Владимир Васильев и другие писатели, в том числе победители конкурса рассказов по уникальным мирам лучших фантастов Европы Марины и Сергея Дяченко.
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй.
Подвиг и предательство — две стороны одной монеты. Вопрос только в том, кем и ради чего жертвует человек. Собой ради благой цели или близкими людьми ради выгоды. И кем его потом запомнят в веках: спасителем мира или инициатором геноцида, отважным первопроходцем или сумасшедшей обезьяной с гранатой, прекрасным рыцарем или подколодной змеей. Ведь от величия до подлости порой остается всего один, маленький шаг. Недаром они прячутся под одной обложкой…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.