Это было потом - [54]

НАКОНЕЦ РЕЦЕНЗИЯ ПОЛУЧЕНА

Прошли еще два месяца волнений и ожидания (в общей сложности почти год), и наконец Шамарина позвонила, что отзыв на мою рукопись получен, и я могу прийти ознакомиться с ним. Подчеркнуто официальный тон ничего хорошего не предвещал… Так оно и оказалось. В первых абзацах автор "замечаний" — как он их назвал — констатирует, что в своей книге я рассказываю^*"о своих переживаниях во время гитлеровской оккупации в Литве, в Вильнюсском гетто и концлагерях Штрасденгоф (автор почему-то уточнил "Латвийская ССР", хотя при немцах Латвия не была советской социалистической республикой) и Штуттгоф", что показываю "бесчеловечные зверства гитлеровцев, трагическую судьбу тысячей безвинных советских граждан, массовое, ничем неоправданное истребление в Панеряй и других местах уничтожения". Автор признает, что я образно описываю введенный гитлеровцами режим в концентрационных лагерях, и что моя книга — "грозное обвинение фашизму, сегодня открыто поднимающему голову в США, Западной Германии, явно пользующемуся поддержкой официальных кругов этих государств", что "книга написана на актуальную и нужную нашему обществу тему". (*Текст дается в дословном переводе с литовского языка.) Но дальше следовали почти две страницы того, что он назвал "замечаниями": "Первое. В книге неправильно оценивается геттовская полиция. Нельзя ее деятельность оценивать положительно, как это фактически делает автор. В этом вопросе, как и в других подобных вопросах, всегда надо придерживаться классовых позиций. Всякие генсасы, деслеры и др. были изменниками еврейского народа, еврейские буржуазные националисты, которые по указанию гестапо собирали людей для расстрела, избивали их, производили обыски, боролись с партизанами и коммунистами. Возьмем, к примеру, Йокубаса Генсаса, начальника геттовской полиции. На страницах книги, где говорится о полиции, он по сути хвалим. Кто же он был на самом деле? Й.Генсас был офицером в армии буржуазной Литвы, затем — ответственным работником Каунасской тюрьмы. Значит, сперва он был слугой литовских фашистов, а в годы Великой Отечественной войны — слугой гитлеровцев и палачом еврейского народа. Таким же был и Деслер. Второе. В рукописи материал излагается с внеклассовых позиций теории "единого потока". Напр., на стр. 15 сказано, что геттовский "Юденрат" был создан из почтенных жителей города. На самом деле "Юденрат" создавался, как правило, из представителей буржуазии и духовенства. В нем не было ни одного рабочего. Кроме того, известно, что геттовская полиция отдавала для уничтожения в первую очередь бедняков, рабочих, что она старалась сохранить богачей, представителей буржуазии. Третье. Недостаточно выявлен вопрос помощи жителям гетто. Упоминаемый Йонайтис, по-видимому, является символической фигурой. Но ведь известны люди и теперь живущие в Вильнюсе, которые в годы оккупации оказывали определенную помощь гражданам еврейской национальности. Кажется, и в брошюре И.Юргиниса такие факты есть. Вызывают сомнение в смысле целесообразности некоторые места в книге, напр., стр. 34, 36, 44 и др. (о появившемся в окне человеке, о крестьянине, взявшем за часы девочку, о шофере, захотевшем извлечь двойную выгоду и т. п.). В таких случаях следует говорить и упоминать конкретные, отдельные факты, потому что в противном случае у читателя может создаться впечатление, что автор о таких явлениях говорит в общей форме. Четвертое. Автор неточно говорит о советских партизанах. Упоминаемые в книге Ася Бигайте, Капланас, Хвойникас по имеющимся данным не были участниками партизанского движения. В книге не хватает подлинных борцов, коммунистов, организаторов антифашистской борьбы в гетто. Кроме Витенберга и Глезерите их в книге не видно. Нет фамилии Б.Шершневского, не отражена борьба других коммунистов (Боровская и др.), нет людей, вышедших из гетто в партизанские отряды и теперь активно работающих в разных областях. Правда, в книге упомянут И.Глазманас, но о нем писать нет надобности, может, вообще не стоит его упоминать. Пятое. Сегодня мы говорим не "немцы убивали", "немцы мучили", и т. д. Следовало бы писать "гитлеровцы", "немецкие фашисты", "фашисты" и т. п. Так будет точнее. Подобным образом (на стр. 231) автор пишет, что ее освободили русские. Лучше — Советская армия, бойцы Советской армии". Дальше следовали замечания по так называемым частностям, и опровергающие изначальное утверждение, что я образно описываю введенный гитлеровцами режим в концлагерях: "Места в книге, где описывается жизнь в Штрасденгофе и Штуттгофе интересны, но после прочтения "Леса богов" Б.Сруоги особого впечатления не производят. Выводы. Книгу следует серьезно подправить. Надо шире изучить материал, больше советоваться с геттовскими подпольщиками — коммунистами, партизанами. Необязательно писать только о том, что автор помнит. Нужно и можно писать о том, чего автор не помнит. Ведь представленная автором рукопись не является произведением, написанным в грозные годы фашизма, как дневник Анны Франк. Оно написано в наши дни, значит, и должно быть написано по-современному, правильно, с марксистских позиций. Кандидат исторических наук Б.Вайткявичюс Вильнюс, 1962 г." Уже с первых пугающих упреков, что книга написана с внеклассовых позиций и в ней не хватает коммунистов, я поняла, что Институт истории партии против ее публикации. И каждое последующее замечание, даже неверное — что Йонайтис, по-видимому, символическая фигура, что факт сожжения в Кене, на торфоразработках работавших там евреев сомнителен, и другие в том же роде — только подтверждали это. А главное требование — серьезно подправить, то есть фактически переписать книгу с неких марксистских позиций, и вовсе повергло меня в уныние. Шамарина мне протянула рукопись вместе с рецензией. — Когда доработаете — приносите. Я, кажется, поблагодарила, хотя понимала, что доработать, то есть переписать не смогу. Домой брела, про себя повторяя это "не смогу". Потому что нельзя переиначить то, что