Этика Спинозы как метафизика морали - [104]
Таким образом, никакой модус протяжения (тело) не может быть причиной того или иного утверждения либо отрицания, принадлежащего исключительно модусам мышления, – они живут своей жизнью и зависят от присущего только им атрибутивного порядка причин, и ни от какого другого. Правда, сам Спиноза ограничил возможный атрибутивный произвол модусов мышления тем, что сразу после вышеприведенного доказательства ввел известную теорему 7 ч. II о корреляции двух типов порядка и последовательности – идей и вещей.
Теорема 7 ч. IV «Этики», повторяя общее определение аффектов (Общее определение аффектов III) говорит о том, что аффект есть (смутная) идея, посредством которой ум утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела. То есть когда ум волнуется каким-либо аффектом, то и тело одновременно приходит в состояние, при котором его способность к действию увеличивается или уменьшается. Такое состояние тела может быть изменено только телесной причиной. Но при этом ум как идея тела также осуществляет «параллельную акцию», соответствующую его природе, и, следуя порядку причин, подвергается (afficietur) воздействию новой идеи, отличной от существующей, т. е. воспринимает (afficietur) новый аффект. Спиноза ссылается на II 12, где утверждается, что в Боге необходимо существует познание всего, что имеет место в объекте идеи, составляющей человеческий ум (т. е. в теле), поскольку Бог выражает природу человеческого ума. В соответствии с этим ум будет воспринимать и изменения, происходящие в теле.
На первый взгляд, на основании этого можно сделать вывод, что в своих флуктуациях ум следует за состояниями тела и только задним числом «подтверждает» (констатирует – affirmat) то или иное состояние тела, идеей которого он является. Как полагает Спиноза, первое, что составляет сущность ума, есть идея актуально существующего тела, а «первое и основное стремление» нашего ума состоит в том, чтобы утверждать (affirmare) существование нашего тела (III10). Следует ли отсюда, что деятельность ума каким-то образом подхватывает динамику существования его телесного протагониста? Не являются ли идеи ума всего лишь синдромами изменения состояний (affectiones) тела, и не выполняет ли ум какую-то служебную функцию по поддержанию бытия того объекта, идеей которого он является, т. е. тела? Основываясь на предыдущих определениях, соответствующих, прежде всего, теореме 7 ч. II (о порядке и связи идей и вещей), вряд ли можно допускать наличие причинной связи, каузальной зависимости модусов одного атрибута субстанции (мышления) от модусов другого атрибута (протяжения), или служебную функцию одного относительно другого. Ведь в теореме 6 ч. II утверждается, что всякий атрибут познается сам через себя независимо от всякого другого.
Еще один аспект означенной проблемы раскрывается в теории аффектов. В известной теореме 7 ч. IV «Этики» Спиноза утверждает, что один аффект может быть ограничен или уничтожен только противоположным ему и более сильным аффектом. В Доказательстве этой теоремы аффект определяется как идея, с помощью которой ум утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела. Спиноза приходит к следующему выводу: когда душа волнуется каким-либо аффектом, то такая настроенность души вызывает соответствующие изменения в состояниях тела. То есть уж определяющим образом влияет на тело.
Но, как оказывается, это пассивное, т. е. не зависящее от самого тела, состояние имеет своей причиной некое внешнее тело, а потому такого рода телесный аффект может быть ограничен или уничтожен тоже только телесной причиной, которая приведет тело в иное состояние, противоположное первому. В этом случае ум, который воспринимает все состояния тела, получает идею иного состояния тела и, таким образом, ум подвергается более сильному аффекту противоположного порядка. Этот последний аффект (тела и ума) исключает или уничтожает существование первого. То есть аффективные состояния ума зависят от изменений в состояниях тела.
Однако Спиноза предлагает и иные средства преодоления аффектов, и они уже не связаны с телесной компонентой человеческого существа. Аффекты могут стать объектами целенаправленной деятельности разума: «аффект тем больше находится в нашей власти… чем большим мы обладаем его познанием» (V 3). Человеческий ум сам по себе способен приводить состояния тела в порядок и связь в соответствии с порядком разума (V 10 схол.). Интуитивный род познания, если и не совершенно уничтожает аффекты, то минимизирует их (V 20 схол.). О роли интеллектуальных инструментариев в этике Спинозы мы будем говорить позже.
