Этика Спинозы как метафизика морали - [102]

где Бог оказывается объектом любви).. Очевидно, что единственным и высшим объектом и одновременно субъектом божественной любви может быть у Спинозы только Бог, который любит самого себя. Но в акте интуитивного человеческого познания эта любовь Бога к самому себе преломляется через особое состояние (affectio) или модификацию атрибута мышления у субстанции – через единичный модус (modus) человеческого ума. Бог любит самого себя, когда человек любит Бога (V 36).

Глава VI Ум и тело

6.1. Взаимоотношения ума и тела

Основной отличительный признак ума в человеке – это мышление, и оно представляет собой отдельный модус существенного аспекта субстанции – атрибута мышления. Характерным признаком тела является его протяженность, выражающая другую сторону субстанции – атрибут протяжения.

Очень важный компонент моральной жизни – ее эмоционально-чувственная составляющая – у Спинозы как бы выносится за скобки, становясь маргинальным выражением деятельности мыслящего начала, его искаженным образом или неадекватным подобием. В «Этике» ум (или душа) выступает преимущественно в одной своей ипостаси – когнитивной, где субстанциальным содержанием сферы ума является идея («под идеей я разумею понятие, образуемое умом, в силу того, что он есть вещь мыслящая» II Определ. 3). Даже природа аффектов, из которых складывается моральная жизнь субъекта, принимает форму «смутной идеи» ума. Ни движущая, ни растительная, ни животная (одушевляющая) функции этого единичного модуса атрибута мышления при описании моральных феноменов в расчет не принимаются.

Взаимодействие ума и тела у Спинозы рассматриваются на основании отношения между идеей и ее объектом (idea mentis cum suo objecto), поскольку актуальное бытие человеческого ума составляет идея отдельно существующего тела (II 11). Соответственно объектом идеи (ideatum), составляющей человеческий ум, служит тело (II 13; II 21). Момент соответствия idea и ideatum (convenientia ideae cum suo ideato) представляется как внешний признак истинной идеи (II Опред. 4). Далее, «все идеи, находящиеся в Боге, совершенно согласны со своими обектами (ideata), следовательно, все они истинны» (II 32), С позиций перипатетической гносеологии, на которую опираются эти однородные концепты (idea – ideaturn), отношения между ними, выражаемые термином convenientia («согласие»), допускают и определенную зависимость одного понятия от другого (convenientia как «соответствие») на основании уподобления идеи ее объективному оригиналу, который считается первичным «по природе»: «Все, что только имеет место в объекте идеи, составляющей человеческий ум, все это должно быть воспринимаемо человеческим умом» II 12).

Это предполагает приоритетность объекта идеи перед самой идеей. Однако в метафизике Спинозы такой порядок вещей не является исключительным; скорее, его можно рассматривать как факультативную версию иного рода отношений. По степени значимости он уступает место другой модели, предполагающей взаимно однозначное соответствие между модусами мышления и модусами протяжения: «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (ordo, & connexio idearum idem est, ас ordo, & connexio rerum II 7). Эта известная теорема утверждает не зависимость одного порядка вещей от другого, или зависимость идеи вещи от самой вещи¹, а их взаимную корреляцию, своего рода предустановленную гармонию двух структур бытия, в котором модус протяжения и идея этого модуса составляют одну и ту же вещь, только выраженную двумя способами. Каждый из них высказывается независимо от другого, но состоит в гармонии с ним: «Формальное бытие вещей, не составляющих модусов мышления, вытекает из божественной природы не потому, чтобы Бог сначала познал эти вещи; объекты идей (res ideatae) вытекают и выводятся из своих атрибутов таким же образом и в той же самой необходимости, в какой идеи вытекают из атрибута мышления» (II 6).

Перед нами открывается более сложная картина их взаимоотношений, где можно увидеть различные факторы взаимного влияния одного порядка причин на другой (даже если эти модели гипотетичны).

7. Зависимость деятельности ума от состояний тела. Одной из отличительных черт эпистемологии Спинозы, принципиально отделяющей ее от картезианской, является то, что в ней телесная компонента человеческого существа рассматривается в качестве базиса познавательной деятельности ума. Как утверждает автор «Этики» – этот его тезис представляет собой откровенный вызов фундаментальным принципам самопознания ума у Декарта, – «Человек познает самого себя только через состояния своего тела и их идеи» (III 53). Способность человеческого ума к восприятию зависит от тех состояний, в которых может находиться его тело (II 14), когда идея всего того, что увеличивает или уменьшает способность нашего тела к действию, может увеличивать или уменьшать способность нашего ума к мышлению (III 11). Согласно теореме 16 ч. II, всякое состояние воображения, присущее уму, представляет собой некоторое сцепление (concatenatio) идей, отражающих состояния человеческого тела и заключающих в себе как природу самого тела, так и внешних тел. Кроме того, согласно теореме 12 ч. II, всё, что имеет место в объекте идеи, составляющей человеческий ум, т. е. в теле, всё это должно быть воспринимаемо человеческим умом, поэтому ум мыслит (cogitat) обо всем, что происходит в человеческом теле, другими словами, все это составляет объект его мышления (II 17). Наконец, самое важное – первое, что составляет сущность ума, есть идея тела, актуально существующего, поэтому первое и основное стремление человеческого ума состоит в том, чтобы утверждать существование присущего ему тела (III 10). Это желание ума совпадает с естественным стремлением всякой вещи пребывать в своем существовании.