Эти сумасшедшие Ломасни - [3]

- Ну что стряслось, дочка? - спокойно спросила мать.

- Ничего, - ответила Рита на октаву выше, чем обычно. - Просто меня выгнали.

- Выгнали? - переспросил отец, дернув опущенный ус, что было плохим предзнаменованием. - За что это?

Торопыга мог трижды за один день пригрозить рабочему, что прогонит его, но на него никто не обращал внимания.

- Может, дадите мне сначала поесть? - смеясь, сказала Рита. Она сняла шляпку и улыбнулась своему отражению в зеркале над камином. Улыбка была странной, словно то, что она увидела в зеркале, ее позабавило. Потом она пригладила густые черные волосы:

- Я уже сказала Паскелу, пусть тащит все, что есть. Ехала в поезде с десяти утра. С отоплением, как всегда, что-то случилось. Я изжарилась.

- Странно, что ты не дала нам телеграмму, - сказала миссис Ломасни, когда Рита села за стол и накинулась на хлеб с маслом.

- Денег не было, - ответила Рита.

- Но все-таки, Рита, что же произошло? - оживленно спросила Китти.

- В свое время все узнаете. Игуменья вам непременно напишет, как я испортила свою репутацию.

- Что же ты натворила, дочка? - с улыбкой спросила миссис Ломасни. Не раз пережив подобное с Торопыгой и с Китти, она твердо знала, что господь добр и ничего особенно страшного случиться не может.

- Там один парень собрался на мне жениться, - сказала Рита. - Он кончает колледж, а я не понравилась его мамаше, вот она и уговорила игуменью вытурить меня.

- Игуменье-то какое дело? - спросила Нелли.

- Ровно никакого, моя милая, - ответила Рита.

Но Китти смотрела на сестру с подозрением. Рита вела себя необычно, вроде она не владела собой. А главное, это был ее первый роман, и Китти не верилось, что у Риты он такой же, как у всех других.

- Быстро ты обзавелась женихом, - заметила она.

- Там медлить нельзя, - отозвалась Рита, - на весь город только один стоящий мужчина - служащий из банка. Мы его так и прозвали - Единственный. Я у них и недели не прожила, как монахиня поставила мне на вид, что я катаюсь с ним на мотоцикле.

- А ты каталась? - с невинным видом спросила Китти.

- Ну что ты! - сказала Рита. - Они говорят это каждой учительнице, чтобы знала, как за ней неусыпно следят. Бедные учительницы запуганы там до смерти.

А Тони Донохыо я встретила только две недели назад.

Он приехал домой лечиться от нервов.

- Ничего себе! - заметила миссис Ломасни без вся-"

кого раздражения. - Понятно, что его бедная мать расстроилась. Мальчик еще колледж не окончил. Неужели нельзя было подождать, пока он сдаст экзамены?

- В том-то и дело, что нельзя, - ответила Рита, - он учится на священника.

Китти откинулась назад с самодовольной улыбкой.

Ну конечно, она так и знала! У Риты все не как у людей. Не будь ее избранник священником, оказалось бы, что он женат или негр, и Рита похвалялась бы этим так же, как сейчас.

- Что ты сказала? - вскочил их отец.

- Ладно, ладно, не ругайся, - поспешно проговорила Рита, широко ему улыбнувшись. - Я тут ни при чем.

Он сам твердит, что не хочет быть священником. Это мать его заставляет. Вот у него нервы и не выдержали.

- Нет! Выпустите меня отсюда, а то и у меня нервы не выдержат! воскликнул Торопыга. - Священником надо было стать мне! Тогда у меня на шее не сидела бы эта чумовая, взбалмошная семейка!

Он с шумом выскочил из комнаты, а сестры расхохотались. Им казалось столь же нелепым представить себе отца в роли священника, как в роли матери. Но миссис Ломасни не смеялась.

- Игуменья совершенно права, - сказала она строго, - ведь бедным мальчикам и без того трудно, а тут еще такие, как ты, расставляют соблазны на их пути.

По-моему, Рита, ты вела себя очень скверно.

- Ну что ж, думай как хочешь, - отрезала Рита, по-мальчишески дернув плечом, и отказалась говорить об этом дальше.

После ужина она заявила, что хочет спать, и ушла в свою комнату, а мать и сестры остались в гостиной и обсуждали скандальное происшествие. Раздался звонок, и Нелли поспешила к дверям.

- Добрый вечер, Нед! - сказала она. - Что, зашел нас поздравить?

- Здравствуйте, - ответил Нед и сдержанно улыбнулся, не разжимая губ. Словно раз навсегда выработанными движениями он снял пальто и шляпу и повесил их на вешалку. Затем с той же тщательностью обследовал свои карманы. Нед не очень изменился. Он был худой, бледный, с умным лицом, в пенсне, и манеры у него остались прежние - спокойные и педантичные, "как у старого персидского кота", - говорила обычно Нелли. Он чересчур много читал. В последние два года с ним, очевидно, что-то произошло. Он перестал ходить к мессе.

Это пренебрежение мессой семейство Ломасни рассматривало как явную заумь.

- С чем поздравить? - переспросил он, чуждый излишней поспешности.

- Ты не знаешь, кто приехал?

- Нет, - ответил он, слегка приподняв брови.

- Рита!

- А, - он не изменил тона. Ум его отчасти в том и выражался, что он не удивлялся никогда и ничему. Казалось, он считает всякие попытки его удивить посягательством на свой внутренний мир.

- Приехала, потому что ее выставили - чуть не сбежала со священником, сказала Нелли.

Если она полагала, что поразит его этим сообщением, то сильно ошиблась. Он вскинул голову, молча усмехнулся и, поправляя пенсне, пошел в комнату. Для молодого человека, по общему мнению влюбленного в Риту, такое поведение было крайне странным, подумала Нелли. Засунув руки в карманы брюк и широко расставив ноги, Нед остановился на коврике перед камином.