Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность - [57]
Ноябрь 2002 года
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Феноменология эстетических расположений и ее конкретизация (феномены ветхого, юного, мимолетного, ужасного, страшного, тоскливого)
Чтобы конкретизировать основные принципы эстетики Другого, получившие определение в первом параграфе, приведем несколько кратких описаний утверждающих и отвергающих эстетических расположений. Такие описания позволят читателю составить представление о возможностях, открываемых эстетикой Другого перед аналитиком эстетического опыта.
Ветхое — это расположение, в котором Другое открывается человеку как Время через чувственное восприятие временности, конечности сущего. До предела доведенный опыт временности существования сущего (опыт сущего как ветхого) своим онтологическим априори имеет данность Другого всему временному, то есть само Время, которое становится доступно восприятию в расположении ветхого в качестве того, что дает возможность воспринять сущее в его ветхости (конечности) и обеспечивает влечение к созерцанию ветхого.
Переживание ветхого может быть понято как опыт временности сущего, в котором открывается Другое как Время, как временящее Начало. Ветхая вещь — это вещь, которая уже не может быть другой (иной). Безусловная невозможность становления другим может быть определена и как восприятие вещи в ее возможности не быть (другим). Не быть не относительно (не быть в том или ином отношении), а не быть абсолютно или (что то же самое) — быть абсолютно иным по отношению ко всему существующему. Через абсолютную возможность/ невозможность вещи быть другой (по отношению к самой себе) в опыте ветхого открывается Другое (Иное) как Время. В своей временности, конечности ветхая вещь открывается в своем существовании-веществовании, а человек в силовом поле ветхого как расположения открывает для себя то, в чем и посредством чего он способен присутствовать в мире, — Время, Бытие.
В опыте ветхого человек утверждается в том, что онтологически дистанцирует его от вещей (и тем самым делает их «его миром»), — он утверждается в Другом как Бытии. Чувство Времени, пробужденное в событии восприятия конечности сущего, утверждает человека в его онтологической дистанцированности от мира, в его способности понимающе воспринимать вещи. Эта дистанция в данном случае переживается не как относительная (как в восприятии исторического или циклического времени), а как абсолютная, онтологическая дистанция.
Обыденно, повседневно Время «понимается-воспринимает-ся» человеком в «виде» старых или молодых людей, животных, растений, в образах осенней или зимней природы. В этих условных «образах времени» мы также имеем дело с «понятым временем», однако такая его эстетика еще не дает нам чувства Времени. Условная данность Другого в рамках эстетики времени — это его данность в границах «времен» и «возрастов», в горизонте восприятия модусов циклического и линейного времени. Безусловная эстетика времени дана человеку в феноменах ветхого, юного и мимолетного. Здесь время открывается как Время, как то, что задает онтологическую дистанцию (утверждает структуру Присутствия как Другого-в-мире), как начало, дистанцирующее от сущего, как Другое сущему. Для сущего Время есть Бытие, есть то, «что» утверждает его как существующее (присутствующее). Все временное (= сущее) присутствует в открытости, и открыто оно — Временем как Другим «временному».
В опыте исторического и циклического времени человек имеет дело с «работой» Времени в сущем; время здесь — предикат сущего (сущее дано «во времени», в «таком-то-вот» времени): книга старая, а не новая, вечернее солнце — «ласковое», а полуденное — «знойное». Здесь онтологическая дистанция уже сказывается во временном видении вещей, но само дистанцирующее — Время, Бытие — тут еще не дано, не находится в фокусе восприятия, в фокусе чувства. В ветхом же дистанция становится абсолютной, так что опыт ветхого как конечного оказывается еще и чувством онтологической дистанции в данности, переживаемости дистанцирующего (Времени). Другое открывается как утверждающее дистанцию Другое, а не как отвергающее ее Другое (не как Небытие). В этом смысле эстетика времени и на условном, и на безусловном уровне (то есть вся целиком) может быть противопоставлена эстетике отвержения человека в его человечности (в его способности присутствовать в мире) в опыте ужасного, страшного, безобразного и тоскливого.
Эстетика временных расположений нацелена на истолкование того, как Другое дано через восприятие самого существования вещи, а не того, как оно дано через пространственно данное «что» существующего. Все временные расположения — ветхое, юное, мимолетное, старое, молодое, зрелое, весеннее, осеннее, летнее, зимнее — говорят нам не о «что» вещей, не об их сущности, не о «что» мира, а о его «как», то есть о том, «как» вещь (мир) существует, каково «положение» вещи (мира) во времени.
Юное — это расположение, в котором Другое открывается человеку как Время через восприятие сущего в горизонте возможности чего-то другого в его существовании. Сущее в расположении юного воспринято не в аспекте «определенной возможности быть другим», измениться, созреть, а в аспекте чистой возможности, в аспекте чистой возможности иного. Юное — это опыт Времени как возможности временного существования. В расположении юного «юное сущее» дано как то, в восприятии чего открыта не только возможность «определенного будущего», но
В монографии ставится ряд существенных для философской эстетики вопросов. Что мы чувствуем, когда чувствуем что-то особенное, Другое? Что происходит с нами в момент, когда мы как-то по-особому расположены? Что это за расположения? Если расположения отличны друг от друга, то чем? И, наконец, каковы онтологические предпосылки, делающие такие расположения возможными? Соглашаясь с тем, что нынешняя эстетика оторвалась от жизни, автор видит выход в создании эстетики как ветви онтологии, как аналитики чувственных данностей, субъективные и объективные моменты которых не изначальны, а обнаруживаются в стадии рефлексии над эстетической ситуацией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Самоубийство или суицид? Вы не увидите в этом рассказе простое понимание о смерти. Приятного Чтения. Содержит нецензурную брань.
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.