«Если», 2017 № 02 (249) - [10]

Однако скорость реакции у него была истинно цирковая. Пока Но Пуанг заряжал одно ружье, а Эргис с Тускулом спорили над другим, Ванька с вилами наперевес уже был на берегу и вломился в кустарник.

Бежать пришлось недалеко — мамонтята не спринтеры, к тому же к долгой ходьбе не приучены. Ванька выскочил на поляну и резко остановился, потому что собравшиеся у ямы люди сразу повернулись к нему и прицелились из луков.

— Да вы что, с ума посходили?! — закричал Ванька. — А ну, пошли отсюда все!

— Сам убирайся, бесовское отродье, — на чистом русском языке ответил бородатый мужик в колпаке и кожаном долго-полом кафтане.

— Нет уж, дудки!

Ванька не то чтобы отличался безумной отвагой, вовсе нет, но ему доверили мамонтенка — и мамонтенок был в опасности.

— Сгинь, рассыпься, нечистая сила, — ответили ему.

Когда Эргис, Тускул и Но Пуанг прибежали, разговор уже шел о материях потусторонних: люди в кожаных колпаках были убеждены, что настал конец света, раз по лесам шастают сатанинские отродья, а Ванька внушал, что в яме — ни в чем не повинная скотина.

Саяра следила за событиями через камеру дрона, а капитан Степанов, наладив рацию, передавал в Якутск донесение. И передавал в меру своего понимания ситуации: мамонтенка загнали в яму какие-то страшные дикари.

Аржаков, которому переслали аудиофайл, ушам не поверил: какие еще дикари на берегах Лены, за Полярным кругом? Он связался с полицией Жиганска, и ему ответили: да, что-то такое в окрестностях водится, охотники видели следы человеческой деятельности. Но никакого вреда от дикарей не было — только следы…

Тогда Аржаков сам вышел на связь с «Айяной». Степанов подтвердил — вечер близко, Тускул, Эргис, Но Пуанг и Попов не вернулись, где мамонтята — неведомо, а камеры дронов показывают: одна — темнеющее небо, другая — мельтешащие тени.

Аржаков помянул недобрым словом жиганскую полицию и помчался в аэропорт.

В аэропорту Якутска были ангары для частных небольших самолетов, без которых в Саха трудно вести бизнес. По дороге Аржаков связался с диспетчерами, и ему дали координаты нескольких владельцев и пилотов.

Дожидаясь, пока маленький джет «Нэтээги» подготовят к взлету, Аржаков вызывал на связь всех знакомцев в Жиганске. Ему нужен был человек, который помог бы раздобыть вертолет. Причем раздобыть сразу, без китайских церемоний и с пилотом, способным выполнить любую задачу. Кроме того, Аржаков хотел взять с собой несколько крепких парней из охранной фирмы «Эгида».

Как вышло, что он позвонил Арсению, — Софрон сам не понял. Менее всего он ожидал пользы от этого чудака. Биологу, человеку земному и практическому, трудно было понять музыканта, получающего деньги за игру на хомусе, надо признаться, виртуозную игру, и расшифровывающего по старым книгам крюковое нотное письмо, которое в Саха было в ходу довольно долго — потому что сюда уходили со времен патриарха Никона раскольники-старообрядцы и уносили в заплечных мешках старые молитвословы.

Они познакомились случайно — и как раз благодаря распевам. Аржаков нашел в библиотеке, где возился со старыми газетами, оставленную на подоконнике флешку. Чтобы понять, как искать хозяина, дома послушал песнопения. Потом случилась встреча, долговязый белобрысый парень оказался хорошим собеседником, и после этого Арсений, бывая в Якутске, приглашал Аржакова на всякие интересные сборища. Тот даже несколько раз приходил.

Слова «они вернутся» очень Арсению понравились, и он подарил приятелю флешку, оправленную в пластинки из бивня мамонта. Сказал — на удачу. И точно — удача пришла.

Арсений, услышав знакомый голос, обрадовался, позвал в гости. Софрон объяснил — случилась беда, как только удастся зафрахтовать вертолет — сразу он и покинет Жиганск. Но Арсений неожиданно оказался настоящим другом — примчался в аэропорт, да еще с большим рюкзаком.

— Я с тобой, — сказал он, узнав, куда спешит Аржаков.

— Со мной будут ребята из «Эгиды». И я еще не знаю, какой борт удастся раздобыть, — ответил Софрон.

— От меня будет больше пользы.

— Это еще почему?

— Потому…

Отделаться от Арсения не удалось.

А пока Аржаков тормошил всех, до кого мог дотянуться, Ванька Попов ругался с мужиками в кожаных колпаках. Близко они не подходили, только выставляли перед собой два факела, да двое молодых время от времени целились из луков. Тогда Ванька грозил вилами.

За его спиной стояли Эргис и Но Пуанг с ружьями наизготовку. Тускул, Алтана и Саяра в темноте, светя фонариками, искали и звали Ким. Уже стало ясно, что в яму провалился Бойбур. Мамонтенок трубил, звал к себе людей, Ванька ласково отвечал ему. Но подойти поближе к яме не мог — и препирательства продолжались.

— Сам ты нечисть! — отругивался Ванька. — Сам ты сила адова! Сам ты чудище и зверь из бездны!

Он знал одно — «деток» нужно защитить, и совершенно не думал, почему эти дикие люди в кожаных кафтанах говорят по-русски почти так же, как он сам.

Дрон не был рассчитан на долгий полет. Заряд его батарей кончился, и он медленно опустился на спину Бойбуру.

— Бей беса! — отчаянно закричал бородатый мужик, и это было приказом молодым охотникам.

Эргис выстрелил в воздух — для предупреждения. А Ванька, понимая, что стрельбой дела не исправишь, побежал к яме и рухнул на спину мамонтенку.