Еще один шанс - [26]

Хелен улыбнулась.

– Я люблю их, этих нормальных!

– А они отвечают тебе взаимностью. Так что испытывать оттого, что они выказывают эти чувства, слабость и головокружение вряд ли естественно.

– Так что же ты предлагаешь? – растерянно спросила она, удивляясь, откуда ему известны ее ощущения при общении с поклонниками.

– Пока не знаю. Но, скорее всего, существует какая-то тайная причина твоей реакции. Осознав ее, ты легко избавишься от своих страхов. Фобии, как правило, возникают тогда, когда человек не в силах разобраться в своих ощущениях.

Хелен насторожилась.

– Фред, ты говоришь совсем как твоя мать. Неужели ты?…

– Да, я говорил с ней об этом. Да и с твоей тоже.

– Когда?

– Сегодня.

– Похоже, ты весь день висел на телефоне, – сердито бросила Хелен. – Странно, что мама стала разговаривать с тобой, она ведь очень переживает… – И она с досадой замолчала.

– Из-за разрыва нашей помолвки? – поинтересовался он.

– Это не так уж важно, – отрезала Хелен.

– Ну ладно, хорошо уж то, что миссис Райдер не знает о твоих проблемах. – Фред бросил на нее иронический взгляд. – Она замечала, что ты часто надеваешь парик, выходя из дому, но, судя по всему, не задумывалась, почему ты так поступаешь.

– Ну, хорошо, ты прав, – нехотя согласилась Хелен, – допустим, я не говорила маме о своих страхах. Просто не хотела огорчать ее…

– Да, милая, это понятно. – Фред помолчал и продолжил: – Но знаешь, я попросил ее вспомнить, не было ли у тебя в детстве какой-то психологической травмы. Дело в том, что люди часто не помнят таких вещей, но след пережитого потрясения остается у них в подсознании и всплывает в самый неподходящий момент. Так могло случиться и с тобой, когда к тебе пришла известность. Подумав, твоя мать сказала, что нечто в этом роде действительно было.

– Интересно, что же?

Фред задумчиво посмотрел на Хелен.

– Мы как-нибудь поговорим с тобой об этом, но не здесь и не сейчас. Она не стала возражать.

Они нашли укромный уголок в баре отеля, уселись на высокие табуреты у стойки и заказали кофе с ликером.

– Помнишь ли ты, – спросил Фред, – как заблудилась в супермаркете? Тебе тогда было лет пять.

Хелен с сомнением покачала головой.

– По словам твоей матери, это случилось перед Рождеством. Там было полно народу… Она буквально на секунду отвернулась к прилавку, и ты пропала. Минут двадцать прошло, прежде чем мать нашла тебя, и она очень испугалась, поскольку никак не могла заставить тебя заговорить. Ты была будто в трансе, и это продолжалось несколько часов.

Хелен ошеломленно уставилась на него.

– Не может быть! – воскликнула она. – Я не помню ничего подобного.

– Хорошо, давай вспоминать вместе. На тебе было желтое платьице и белые сандалии, а в волосах большой желтый бант, а через плечо висела детская пластиковая сумочка на ремешке, с белыми маргаритками на желтом фоне. В ней было немного денег, поскольку ты собиралась сама купить рождественский подарок отцу. Ты еще все никак не могла решить, что выбрать – красивый галстук или книгу о гольфе.

Он помолчал, выжидая, как отреагирует на этот рассказ Хелен, но, увидев, что она продолжает пребывать в недоумении, продолжал:

– Мать нашла тебя в углу между красным почтовым ящиком и телефонной будкой.

– Оранжевое с голубым… – тяжело дыша, неуверенно произнесла Хелен.

Фред накрыл ее руку своей и держал так, пока она немного не успокоилась.

– Почему же я не помнила этого? – прошептала она, глядя на него расширенными от страха глазами.

– Ты же была единственным ребенком в семье, – произнес он медленно и спокойно. – Неудивительно, что родители оберегали тебя, как могли. Ты не знала, что мир может быть опасным, угрожающим, стоит только выпустить из рук надежную руку отца или матери и, когда это произошло, страшно перепугалась. Вокруг было огромное множество людей, они шли мимо, и им не было никакого дела до девочки, одиноко стоящей у прилавка. – Он умолк и погладил ее по голове, как маленького ребенка. – Так, во всяком случае, объяснял твоим родителям ситуацию психиатр, к которому они обратились, обеспокоенные произошедшим, хотя ты вроде бы совершенно вернулась к норме. Их встревожило то, что ты ничего не помнила об этом эпизоде в супермаркете.

– Должно быть, я подсознательно старалась забыть этот случай. Странно…

– Ничего странного, это известный научный факт. Родители несколько лет внимательно наблюдали за тобой, но ничего особенного не замечали, разве что только стойкое нежелание оказаться в толпе. Они не придали этому значения и постепенно успокоились.

Хелен прикрыла глаза и поежилась.

– Я пыталась открыть дверь телефонной будки, – вдруг быстро заговорила она, – но у меня ничего не вышло… – Она подняла на Фреда глаза. – Послушай, а ведь я и теперь избегаю звонить из городских телефонных будок, но до сих пор не понимала почему.

Он молчал, ласково поглаживая ее по руке, и Хелен постепенно начала припоминать подробности того, что происходило тогда в супермаркете. Она заново пережила ужасное ощущение одиночества среди множества людей, холодный металл почтового ящика, к которому

прильнула…

Минут десять они молча сидели за стойкой бара, а потом Хелен, наконец, заговорила. Теперь, когда она могла рационально разобраться в своих детских ощущениях, давным-давно подавленный и забытый страх постепенно начинал утрачивать свою власть над ней.