Еретическое путешествие к точке невозврата - [169]

— Может, позже?

Вольфгеру нравилась Лия, но он не хотел использовать её как обычную кабацкую шлюху. Опыт немолодого мужчины подсказывал ему, что потом обаяние девушки исчезнет, и останется только брезгливость и раздражение.

— Боюсь, со мной ты потеряешь вечер, — сказал он, — может, тебе ещё не поздно присоединиться вон к той компании?

— Да ты что?! — удивилась Лия, — это же купцы!

— Ну и что?

— А то, что они скорее обслужат друг друга под хвост, чем потратят на удовольствие хотя бы грош, уж я-то знаю!

— Откуда ты можешь это знать? — не подумав, спросил Вольфгер.

— Оттуда! Ты думаешь, я здесь первый день? — усмехнулась Лия, — и не смотри на меня так, моё ремесло не хуже, чем у других. У одних мозоли на руках, а у меня… — она, не смущаясь, употребила простонародное словцо.

Вольфгер фыркнул:

— Язычок у тебя, однако…

— И на него ещё никто из мужчин не жаловался! — отпарировала Лия, — а ты, может, ещё передумаешь? Я много чего умею, ты же, надеюсь, не евнух?

От такого вопроса Вольфгер слегка опешил.

— Ну вот, теперь мы уж точно пойдём ко мне, никто ещё не ставил мои мужские силы под сомнение!

Лия лукаво улыбнулась.

— Это совсем другое дело! Только давай ещё немножко посидим, ладно? Здесь так хорошо… Ты ведь никуда не торопишься?

— Нет, весь вечер и вся ночь принадлежит нам.

— Договорились! — воскликнула Лия и, оглядев Вольфгера уже новым, хозяйским взглядом спросила:

— А что это за медальон ты носишь на шее?

— Это? Это баронская цепь.

— Так ты, значит, барон?! — охнула Лия.

— Ну да, а что? Разве я не сказал?

— Нет, ты только назвал своё имя. Знаешь, теперь я робею, у меня никогда не было баронов…

— У нас всё, как у обычных людей.

— Да? Это мы сейчас проверим, — промурлыкала Лия, кладя руку на колени Вольфгеру.

Внезапно она ойкнула и отдёрнула руку.

— Что случилось, укололось обо что-то? — удивился Вольфгер, который всё внимание сосредоточил на девушке и совсем не обращал внимание на то, что происходит в зале.

— Там, у входа стоит отец Иржи, дьявол бы его забрал! Теперь быть беде… — упавшим голосом ответила Лия.

— Какой ещё отец Иржи?

— Монах. По-моему, он помешанный, ходит со своими подручными по городу и везде выискивает грешников.

Вольфгер повернул голову и увидел, что в господский зал вошёл худощавый монах в серой рясе, подпоясанной верёвкой, в деревянных сандалиях на босу ногу и с массивным распятием в руках. За его спиной маячили два дюжих парня, по виду — лавочники.

— Ага! — завизжал монах, увидев Лию, — опять ты здесь, блудница вавилонская! Мерзкая иудейка, оскверняющая своим зловонным дыханием воздух, которым дышат добрые христиане! Продажная девка! Сосуд диавольский! Я ведь предупреждал, чтобы ты не попадалась мне, ну, всё, теперь пеняй на себя, гореть тебе на костре! А ну-ка, парни…

Лия не испугалась. Она демонстративно закинула ногу на ногу, так, чтобы они обнажились до самых бёдер.

— Ну, ты, угол от мыльни, самый тёмный и обоссанный, — громко и насмешливо сказала она, — чего тебе здесь надо? Не видишь, это заведение для господ! Иди, отдохни у тихой речки, или прикажи своему подручному подставить задницу, ведь на женщину у тебя никогда не было денег. А хочется, ой, как хочется, верно?

— Ах, ты, дрянь! — зашёлся злобой монах. Лицо его сильно побледнело, а на скулах выступили красные пятна. — Чего вы смотрите? — заорал он своим подручным, — хватайте её!

— А ну, полегче, — вмешался Вольфгер, — я уже заплатил девочке, и она никуда не пойдёт, пока не отработает своё.

— Молчи, еретик! — не унимался монах, — тот, кто удовлетворяет похоть с иудейкой, тешит дьявола! Как бы тебе не оказаться на костре вместе с потаскухой! Хватайте и его тоже!

Парни замялись и переглянулись. Они были готовы схватить хрупкую девушку, заодно облапав её, но связываться с сильным мужчиной из благородных, по виду бывалым воином, да ещё при оружии, им явно не хотелось.

Нерешительность их и сгубила.

На шум из-за занавески вынырнул Карл. Не церемонясь, он зашёл за спины парней и стукнул их головами. Раздался тупой неприятный звук, и подручные отца Иржи рухнули, как будто им подрубили ноги. У монаха ещё была возможность отступить, но он, казалось, впал в неистовство. Размахивая распятием как дубиной, блюститель нравственности двинулся вперёд, намереваясь ударить Вольфгера по голове. Барон вскочил, отшвырнул ногой табурет, увернулся от удара тяжёлой деревяшкой и двинул кулаком монаха в челюсть, вложив в удар всю силу. Зубы отца Иржи лязгнули, он не удержался на ногах и опрокинулся на спину, сильно ударившись затылком о каменный пол. Его глаза закатились, под головой появилась красная лужица.

— Что ты натворил, глупец! — ахнула Лия, — Ты убил монаха! За это — смертная казнь!

— Может, просто оглушил? Сейчас посмотрим.

— Не трогай его, беги, скорее! — крикнула Лия, — Спасайся!

— А ты? Ты со мной? Что будет с тобой? — спросил Вольфгер, не трогаясь с места.

— Да беги ты, наконец! — толкнула его в спину Лия, — обо мне не беспокойся, не впервой, отсижусь в Жидовском квартале, не я же убила монаха! Беги, прощай! — она быстро поцеловала Вольфгера в губы и скрылась за низенькой дверцей, на которую Вольфгер раньше не обращал внимания.